атная и гордая, она неожиданно встречала сопротивление и, сдаваясь, оставляла нетронутой многочисленную зелень улиц, парков и площадей. Лишь иногда, гуляя без чётко намеченной цели, можно было заметить павших воинов, чья листва пылала ярким прощальным огнём. Мне безумно нравились прогулки здесь. Лос-Анджелес был драгоценным алмазом, волшебным чудом и, казалось, я могла бы в пальцах его вращать вечно, любуясь яркими бликами на каждой из множества граней. Сестрички Льюис охотно потакали этому моему капризу. Ох, чего только не насмотрелась я за время, проведённое в США. Однажды нелёгкая занесла нас в эпицентр уличного флешмоба, и два часа мы прыгали с огромным плакатом странного содержания, подхватывая нечленораздельный клич. Был и другой день - сумасшедшие догонялки на многолюдном пляже, в которых с радостью поучаствовал добрый десяток улыбчивых африканцев и даже длинноногая девица модельной внешности, потерпевшая головокружительное фиаско в неравном поединке с неутомимой Джен. Всего было много. Даже, пожалуй, слишком много - не перечесть. Но особенно мне нравилось неторопливо идти, куда глаза глядят, выбирать наобум повороты, отыскивать новые, невиданные доселе места, а, заблудившись, дозваниваться в центр охраны, чтобы, услышав краткую лекцию, с ветерком примчаться в Пасифик-Палисейдс на безукоризненно-чёрном внедорожнике Джорджа Льюис. - А что? - философски пожимала плечами Джен. - Идти обратно не интересно - мы там уже всё видели. Почему бы не покататься? Но домой мы возвращаться по обыкновению не спешили, ибо там (пожалуй снова процитирую Джен) всех, кого можно, до белого каления довели. И это действительно было так. От наших шуточек страдали все - начиная четой Льюис и заканчивая плюгавеньким садовником, приходящим два раза в неделю. Впрочем, долго обид никто не держал. Даже в старших здесь ещё жили дети, так что не раз наша троица получала мелкие ответные пакости. Так и жили - учились, гуляли, смеялись вместе за огромным столом, и с каждым днём становились друг другу всё ближе. С каждым днём были всё дружней. В тот вечер в коттедже мы по обыкновению своему не задержались. Неожиданно холодный ветер принёс с собой неминуемый запах осени, коснулся лица ментолом и растворился на губах привкусом горькой грусти. Но было ли нам до него дело? Набросив на плечи тёплые куртки, мы радостно носились по небольшому парку. Точнее нет. Не так. Носились Анжи и Джен. Я же стояла, подпирая спиной тонкий шершавый ствол. Рядом пристроилась Эвелин - ещё один персонаж, периодически присоединявшийся к нашим сумасбродствам. Девушка целеустремлённая и рассудительная, Эв казалась самой старшей из нас. Чудилось порой, мятежный дух давно уснул в ней, сделав Эвелин похожей на серьёзного юриста с долгой карьерной лестницей, оставшейся за согбенной непосильными трудами спиной. Впрочем, даже её благоразумия не хватало на то, чтобы перебороть наш бессмертный оптимизм, так что к концу вечера и она с раскрасневшимися щеками присоединялась к какой-нибудь безумной игре, вариантов коих было бессчетное множество. Невзирая на то, что каждая из нас давно вышла из периода беззаботного детства, салки и всякие «щас догоню» были у нас в чести. А что? Для здоровья полезно, а еще развивает скорость, реакцию и заполняет пробелы словаря лучше нудных лекций в области филологии. Другое дело, что выученное таким образом не только напечатать, а даже произнести стыдно. Хотя, это смотря в чей адрес. Вон той рыжей я сейчас поведаю всё, что думаю, и сверх того. Бонусом, да. - Не спи! Замёрзнешь! - прозвучало вдруг над самым моим ухом, и любимая куртка цвета палой листвы была ловко сдёрнута с расслабленно опущенных плеч. Русская фраза удалась Анжелине с большим трудом, но всё же победе рыжая была рада, и теперь с гиканьем принялась носиться вокруг меня, помахивая вожделенным предметом гардероба. - Больше никогда не буду тебя родному фольклору учить, зараза рыжая! - погрозила пальцем я, а через мгновение уже бросилась вслед за наглой воровкой, не забыв прихватить тяжёлую артиллерию Эвелин для поддержки. За пару часов набегались так, что не чувствовали ног и, подпирая друг друга, как студенты после празднования успешной сдачи сессии, побрели к дому. По крайней мере надеюсь, что к нему, ибо, страдая топографическим кретинизмом, маршрут до школы я худо-бедно освоить сумела, а дальше начались плутания в трёх соснах. Хотя нет, вру, ибо сосны здесь не встречаются. Зато кипарисы есть! А еще пальмы. Так что ж это я, выходит, в трёх пальмах плутаю? Странное какое-то выражение получается. Сумерки устилали Город Ангелов плотным покровом серо-стальной ткани. Я не смотрела в небо - сегодня оно было печально мрачным. Казалось, миг, и потоки ледяных слёз хлынут с его необъятных просторов. Воздух, тяжёлый и влажный, напоен был озоном и солью. Странная сонливость касалась лица и плеч. Веки слипались, рот то и дело распахивался в долгом зевке. А потом я вдруг ощутила это. Будто в спину кто-то посмотрел - недобро так, пробуждая волну неконтролируемого страха. Вздох - ощущение исчезло. Снова улица, сонливость... но я невольно ускоряю шаг. Сердце быстрее стучит, отдаваясь в ушах бешеным ритмом, и адреналин прогоняет усталость прочь. Хочется в коттедж вернуться скорее. - Ты чего, Криста? - не выдержала наконец Анжелас, когда с черепашьей скорости я перешла практически на бег. - Летишь, как на пожар. - Тушить, что ли? - бесцеремонно вставила Джен. - Так, если приспичило, не стесняйся. Тут у народа живые изгороди знаешь, какие. Садись, мы прикроем. Терпеть для здоровья вредно. - Да ну тебя, - отмахнулась Эвелин. И обратилась ко мне уже совсем в другом тоне: - а и вправду, Криста, что не так? Вот она, деловая хватка будущего детектива. Но что сказать? Мне почудилось: кто-то посмотрел? У меня резкий приступ паранойи? - Всё хорошо, Эв... Просто... Джен права. Мне бы скорее в коттедж вернуться. Срежем путь? Пасифик-Палисейдс - район зажиточных горожан, тихая, уютная гавань для тех, кому повезло в жизни. Здесь никогда не бывает шумно по вечерам, а каждый мало-мальски разумный человек окружает себя огромным количеством средств всевозможной защиты. Даже наша живая изгородь несла лишь декоративный характер, искусно скрывая каменный забор с колючей проволокой, что (мы знали точно) всегда гудела тихонько, пропуская смертоносный ток. Свернув сейчас в узкий проулок меж двух огромных имений, мы рассчитывали срезать добрую часть пути, как делали иногда, возвращаясь с прогулок или из школы. Впрочем, чаще нас всё-таки отвозили туда, куда мы желали попасть. Но сегодня, увы, было иначе. Любовно обихоженные, засаженные деревьями и цветами, дома вокруг излучали необъяснимую враждебность. Каждый - непреступная крепость, и стучать, кричать без толку век можно - на помощь никто не придёт. И снова взгляд - ищущий, алчущий, злобный. Ладони потеют, колени мелко дрожат - я почти бегу, мчусь вперёд, но взгляд всё ближе, ближе... - Да что с тобой сегодня, в конце концов? - Смуглая рука Дженифер крепко сжала моё предплечье, вынуждая задержаться на месте. - Паранойя? А потом Анжи бросила короткий взгляд за наши спины. - Да нет, - пролепетала испуганно. - Кажется, нет. - А вот мне не кажется, - тихо процедила Эвелин, инстинктивно оттесняя нас к одной из каменных серых стен. В нескольких шагах от нас расслабленно стояло двое мужчин. Высокие, бледные, с бесконечным голодом в чернильно-чёрных глазах. Ни намёка на радужку. Только тьма и широкие, исполненные жестокости улыбки. Несколько секунд мы молчали. Просто стояли, растерянно глядя вперёд, и вдруг испуганный окрик Джен разрушил оцепенение единственно правильной мыслью: - Валим отсюда! Валим ко всем чертям! Мы действительно попытались. Но... будто во сне, я не могла сдвинуться с места. Ноги, намертво приросшие к тротуару, подчиняться не желали, а из-за угла, который ещё мгновение назад мог бы стать нашим спасением и защитой, появилось ещё двое. Получается, четверо. Четверо, как и нас. И снова я задёргалась, силясь метнуться прочь. Рядом точно такие же движения совершала Эвелин. Вот только равновесие не удержала и, вскрикнув, кулем повалилась назад. Даже рук в свою защиту не выставила, словно и впрямь нитью незримой спелената была. В этот момент что-то щёлкнуло во мне. Некая новая функция стиснула сознание крепкой железной хваткой, оставив лишь зрение и слух. В отрешении наблюдала я, как черноглазые медленно прохаживаются вокруг нас, в отрешении воспринимала тихое, неразборчивое бормотание Анжелины, и лишь где-то глубоко внутри безумным вулканом пылала паника. Впрочем, я знала, ей на волю не вырваться пока. А черноглазые тем временем определились. - Начнём? - произнёс один из них, уверенно склоняясь к хрипло дышащей на земле Эвелин. - Щит-то поставил? - хохотнул второй. Джен затравленно вскрикнула, ощутив коснувшуюся шеи ладонь. Попытавшись обернуться к ней, я покачнулась неловко - и уже через миг ужасающей болью спину встретил шершавый асфальт. Голову, к счастью, я приподнять сумела, вот только от увечий это меня не спасло. В горле свернулся невыносимо горький ком, перед глазами заплясали чёрные тени... - Конечно. - Тот голос, что я услышала первым. А потом произошло нечто непостижимое. Будто сам воздух разверзся, являя нам ещё одного человека - статного мужчину со светлыми волосами, собранными в небрежный конский хвост. Беглый взгляд, и го