- розовый младенец лежал на животе матери, всё ещё связанный пульсирующим отрезком плоти. Щелчок пальцев, вскрик... Девочка. В его руках позор рода, мерзкое существо женского пола. Человек. Хотелось свернуть ей шею. - Отдай, прошу! Я должна... нужно... - подняв ладони, Элерия сощурилась, касаясь целительского дара, и тёплые энергетические нити потянулись к девочке, успокаивая мягко, обнимая, вынуждая пуповину связаться саму собой. Вместо ответа монарх расслабленно опустил руки. Лишённый поддержки, вопящий младенец упал на постель так, словно ненужным предметом был и, дёргаясь, захлебнулся криком. - Я ждал. - Поворот, широкий шаг, и мужчина медленным жестом проводит по поверхности украшенного резьбой комода. Под подошвами потрескивают осколки, навсегда вдавливаясь в ворс дорогого ковра. - Ждал. Надеялся. Верил. - Спокойствие в голосе студит душу, но каждый жест выдаёт кипящую огненной лавой ярость. Ещё шаг. Звон, тень улыбки на красиво очерченных губах, и внезапно одним стремительным броском монарх выныривает из омута кипящей тьмы. В центре золотисто-бежевого островка безопасности испуганным котёнком замерла зеленоглазая девушка. Казалось, король не видит её страха - взбирается на постель хищной чёрной птицей и шепчет тихо, перебирая спутанные девичьи кудри. - А ты подвела меня, высмеяла в лицо своим мерзким детёнышем, - и повышает голос вдруг, патетически воздевая руки: - Никогда! Никогда - запомни! - король вампиров не порождал человека. Так было доныне - так будет и впредь! Что бы ни случилось, события этой ночи останутся тайной. Никто не увидит плод. А ты?.. О тебе забудут вовсе, ведь смерть - коварная гостья и прекрасный союзник подчас. *** Грудь вздымалась тяжело. Пальцы, крючась, комкали мягкую простынь. Элерия не знала, куда смотреть, и, в бессилии откидывая голову, закрывала внезапно увлажнившиеся глаза так, словно искала защиты у почти прозрачной кожи век. Она никогда не была независимой, отчаянной, храброй. Дивная роза в убежище стеклянной теплицы, тонкий лепесток яблоневого цвета - малая частица символа возрождения и чистоты, фамильного герба её рода. Сейчас жизнь налетела внезапно холодным ветром, ударила хлёстко, больно, самое сердце выстудила, не оставив и малой искры живого тепла. Последнее убежище - островок золотистой безопасности в океане тьмы - опорочил чёрный орёл с сумасшедше-голубыми глазами, и образ его, человека, которого Элерия так долго боготворила, казался ликом самой смерти. Её смерти. Смерти... малышки. Хрупкого, беззащитного ангела с крохотными ладошками и нежной кожей. Ангела, что лишь готовился познавать мир. Но что могла сделать семнадцатилетняя девушка? Сколько сил осталось в хрупком, истощённым родами теле? Элерия знала: их не хватит даже на лишний вскрик. Ей хотелось забыться, зажмуриться крепко и исчезнуть, в последний раз отдаваясь воле некогда любимого человека. Вот только теперь она не за одну лишь себя отвечала, и яркой вспышкой спасительной надежды сквозь липкий, отчаянный страх пробивался образ почти стёртой годами памяти. - Мягкая, нежная девочка. - Покачиваясь в удобном кресле, пожилой вампир ласково трепал Элерию по макушке и улыбался так, будто обращался вовсе не к ней. - Пообещаешь сохранить секрет? - Секрет? - подалась вперёд девочка, не желая, да и не умея скрывать искры живого интереса в ярких зелёных глазах. Ей было всего девять, но она прекрасно знала важность чужих тайн. А ещё умела молчать и слушать, запоминая даже то, что пока казалось неясным. - Ты очень добрая, Лер, и пусть все боги наших миров хранят твою доброту. - Протянув руку, вампир бережно сжал подбородок девочки, и голос его, рассеянно-мягкий, приобрёл нотки наставнической властности. - Внутри тебя живёт дар Исцеления. Ты прекрасно владеешь им - хранишь, созидаешь, не творишь страшных дел. Но послушай и просто запомни сейчас: две крайности слились в одном теле (твоём теле, Лер) - убийца и врачеватель. Убийца жесток, но и слаб. Однажды он позволит тебе соткать сеть (страшную сеть) - орудие мести. - Поднявшись вдруг, пожилой Девидсон вновь улыбнулся. - Если однажды захочешь коснуться второго дара помни: назад пути нет. Обрекая другого на безумие и смерть, расплатиться сможешь лишь самой собой. *** Монарх чувствовал дрожь. Пьяняще-сладкая, она разливалась по телу, вынуждая делать неоправданно глубокие вдохи. Он ведь ждал именно этого. Ждал так страстно, как рождения наследника, как прихода нового дня, как непередаваемого вкуса свежей крови на красиво очерченных губах. И пусть не всё сбылось, пусть тёплое тельце вопит в руках Элерии, рассыпая карточный замок его недавних грёз, эта ночь снизойдёт истинным наслаждением, эйфорией, образом чистейшей гармонии, бесконечным ощущением власти и могущества, данного лишь богам. Палец качнулся маятником - девочка или мать? А тонкие энергетические нити уже сплетали фантом длинного острого когтя. Сегодня король станет художником. Взмах - первая линия набухла алым, прочертив диагональ по щеке златовласой принцессы. Вздрогнув, она распахнула глаза: - Дочь не тронь! - забилась, но он сжал её тело бёдрами, медленно ведя вниз - по изгибу шеи к ложбинке меж ключиц, а потом - в сторону, разрывая светлую ткань сорочки. - Сопротивляйся! Цветочек стал дикой кошечкой? - первые капли крови растаяли в цвете какао, а за ними ещё и ещё... - Хочешь, я расскажу, как умирают дети? - и широкая, полубезумная улыбка: - Хочешь меня, Лер?! Сделаем это в последний раз! Вместе! А потом твоё отродье сдохнет! Моя кровь вольётся в меня навсегда! Что, если твоя обожаемая дочурка станет ленчем? А в следующий миг комната озарилась алым. *** Полосы и завитки становились узором острой, горячей боли. Элерия никогда не умела её терпеть. Сжимая зубы, она билась на простынях, пытаясь уйти от невидимого лезвия жестокой силы, но новые и новые ранки разрисовывали её тело - раз, два, три.... Она умрёт медленно, мучительно, захлёбываясь собственной кровью - монарх позаботится о том. Возьмёт ли он её, как обещает? Запомнит ли она это, или милосердное забытье примет измученную мать раньше? - Твоё отродье сдохнет! - три слова ворвались в агонию вспышкой отрезвляющего света. Он не лжёт. И тогда младшая в роду Девидсон стала клинком, закалённым в огне и льдах. Младшая из рода Девидсон отважилась, и невыносимо яркий алый луч вырвался из центра тяжело вздымающейся груди. То было пробуждение убийцы, от которого не укрыться, которого не остановить. Воздух стал вязким киселём - само время принадлежало Элерии, сам мир застыл, подчиняясь её воле, а нежный цветок окрасился кровью. Раскрыв оборотную сторону собственной сути, девушка высвобождала новые и новые нити, сплетая надёжную энергетическую сеть. Да, её жизнь оборвётся с последним узлом смертоносной вязи, да, малышка погибнет, но никогда больше монарх не почувствует себя в безопасности. Безумие и смерть - вот, что ждёт его, вот путь, что он себе нагадал. Месть ли? Возмездие? Забывшись в создании энергетических кружев, младшая из рода Девидсон потеряла грань, и, словно в оправдание, придумала собственное определение - справедливость. *** Когда-то в молодости его величество прошёл курс простейшей самообороны. Лишь это спасло его сейчас. Отчаянный, слитный прыжок отнёс монарха на несколько шагов от приближающейся смерти. Впервые в жизни глаза его излучали неподдельный страх. Впервые хотелось сбежать - вот только поздно. Знал ли он о даре пассии? Конечно же знал, вот только даже помыслить не мог: она решится. Уж слишком мягкотелым существом была Элерия Девидсон, слишком хрупким. И теперь недооценка эта стала роковой. Отчаянно озираясь вокруг, монарх всем естеством ощущал приближение сети. Запущенный процесс остановить невозможно - оба они знали это. Даже если король покинет комнату, убийца отыщет жертву. Можно лишь... Мысль вспыхнула в сознании спасительным маяком, пробежала по нервам, а в следующее мгновение его величество упал на ковёр, пропуская над собой первые щупальца алой сети. Он знал, как спастись. Теперь знал, и его спасение источало дивный аромат свежей крови. Сыто урча, энергетический убийца достиг своей цели, но вдруг нечто новое появилось на его пути, притягивая к себе с непреодолимой силой. И сеть подчинилась, изменив направление. Испуганно кричала Элерия, пытаясь обуздать вышедший из-под контроля дар, само пространство вокруг пульсировало невыносимым гулом, а монарх безудержно хохотал, наблюдая, как одна за одной алые нити исчезают в маленьком тёплом тельце. Будучи лишь ничтожным человеком, девочка всё же смогла принести пользу, и последним, что видела Элерия, стала крошечная детская ладонь, объятая цветом неотвратимой смерти. Последняя нить оборвалась. Коротко всхлипнув, златовласая затихла. Лишь кровавые струйки сочились из свежих ран, а рядом, непроизвольно баюкая ребёнка, застыл король вампирского мира, отец, решивший судьбу дочери одной лишь жестокой волей. - Милая, добрая Лер, - произнёс рассеянно, устало, но совсем скоро голос его обрёл былой тон, - творить зло тоже учатся годами. Но ты превзошла все мои ожидания. Как думаешь, что лучше - убить отродье сейчас или оставить жить с сетью? Покойница молчала. Маска смерти исказила прекрасные черты, навсегда запечатлев в них отчаянье и боль, умирать с которыми воистину страшно. Поднявшись с колен, монарх простёр раскрытые ладони над оставшимся на полу те