Сливающиеся потоки вдруг ослепительно полыхнули, и холод этой вспышки обрушился на Яхангира, как мощный удар, от которого оцепенело тело, а разум наполнился унылыми мыслями, полными отчаяния. Он увидел родителей, отказавшихся от обычаев своих народов ради любви — любви, из-за сына превратившейся в горечь и обиду. Потому что они не могли решить, как растить и воспитывать ребенка, к какому народу он должен принадлежать. Сияние, отзываясь на горестные мысли, сделалось отчетливее. Из света соткалась гигантская, ужасающая фигура — фигура изможденной женщины, облаченной в колеблющуюся паутину, с лицом, скрытым струящейся вуалью. Глаз ее не было видно, но Яхангир чувствовал ее напряженный взгляд: тоскливая неприязнь была в нем, злобная и усталая одновременно, беспощадная ненависть, ничуть не притупившаяся со временем, пускай даже стоящая за ней причина исчезла. Из-под вуали скатывались и падали на белесое одеяние алые слезы, сияя рубинами сквозь зыбкий туман.
Леди Олиндер. Мортарх Скорби, явившаяся самолично. Решившая не перепоручать больше уничтожение Яхангира своим приспешникам. Пожелавшая убить его лично, гарантируя смерть.
На несколько минут воцарилась полнейшая тишина. Благоговейный ужас объял воинов и чародеев, следующих за Яхангиром, ужас, задушивший подкатывающие к горлу крики. Враг разом лишил людей самой тонкой брони — отваги. Готовившаяся к бою с легионами нежити экспедиция опешила, столкнувшись с самой Госпожой Печалей буквально на границе Двойных городов.
— Зигмар! — воскликнул Яхангир, пронзив криком, точно клинком, мертвую тишину. Все силы его духа, все его мужество ушли на то, чтобы сбросить оцепенение, отринуть осаждающие сознание мрачные порывы, толкающие к саморазрушению. Никогда еще столь простое действие не требовало столь монументальных усилий. Одно только обращение мыслей к Богу-Царю стало подвигом выносливости, от которого бросало в дрожь. Бросив крик в небеса, призвав своего бога, Яхангир ощутил беспощадную ненависть мортарха, вонзившуюся в плоть жвалами тысячи скарабеев. Некоторые, менее стойкие, не прошли испытания. За спиной раздался всплеск, и Яхангир, обернувшись, с ужасом увидел солдата, погружающегося в вялые воды. Другой, вырвавшись из рук товарищей, пытавшихся его удержать, ринулся к краю моста и с отчаянным воем, всколыхнувшим воздух, бросился в Море Слез.
— Зигмар! — повторил Яхангир, постаравшись вложить в имя своего бога максимум вызова и неповиновения.
— Зигмар! — подхватили солдаты крик командира. Голоса звенели по всему мосту. Усилие Яхангира разрушило страшное заклятье, сняло чары, освободив людей от гипнотической власти леди Олиндер. Лучники натянули тетивы и осыпали затонувший шпиль градом стрел. Чародеи взмахнули палочками и посохами, направив их на здание и сияющее видение. Огненные шары, трескучие зигзаги молний, раскаленные каменные глыбы и еще дюжины жестоких, несущих разрушение заклинаний полетели в кошмарное существо, стоящее над волнами.
От фигуры леди Олиндер отделились два силуэта поменьше: призрачные служанки закружились по спирали вокруг своей ужасающей госпожи с невероятной скоростью, излучая странный свет, — и этот иллюзорный барьер не могли пробить ни стрелы, ни заклинания. Яхангиру показалось, что и враг, и шпиль каким-то непонятным образом сложились, сместились — раньше они возвышались над Морем Слез и вдруг в мгновение ока оказались под волнами. То была не просто иллюзия, но надругательство над логикой и реальностью. И атака, направленная на врага, не причинив ущерба, ушла в пустоту.
Войско Яхангира разразилось недоверчивыми, разочарованными криками.
— Верьте в Зигмара! Воодушевитесь благородством нашего дела! — подбадривал бойцов генерал. — Не забывайте, за кого вы сражаетесь, кого спасаете от зла!
И тут, перекрывая его возгласы, над Морем Слез прокатился новый звук. Из глубины раздался скорбный колокольный звон, от которого задрожал, завибрировал мост, словно при землетрясении. Вьючные животные завизжали, срываясь с постромков, самые обезумевшие проламывали каменные барьеры и летели кувырком в темные глубины. Небо почернело, дневной свет отступил, скрывшись за невидимыми тучами. Повеяло холодом, превращающим рвущееся изо рта дыхание в клубы пара.