— …здец, — договаривает Михаил, оставшись в подъезде с голой задницей и неприкрытым достоинством, тяжело покачивающимся между могучих ног.
Полотенце благополучно висело на высоте ручки, намертво зажатое дверью.
Глава 17
— Нате вот, прикройтесь!
Стянув пальто с плеч, не глядя протянула его мужчине, стараясь не смотреть на… «Аполлона номер 1» в своем списке. Прикрывшись, он хмурил брови, прижимая черный ком ткани к паху, и глядел на меня как на врага народа, тоже под номером 1, ко всему прочему оставившего его без штанов. И возможности попасть в квартиру. М-да…
По крупному телу пробежали мурашки, и прохлада подъезда немного умерила мой пыл. На ее место прокрался стыд. Ну кто меня заставлял к нему ехать? Сидела бы себе дома, ложилась бы спать…
Лера, блин. Сама-то сейчас наверняка спит, коза! Ну, Алмазова, хана тебе, вернусь домой. Если вернусь домой…
— Ты бы МЧС вызвала, а, мышка? — глубоким басом сказал Михаил, нарушая повисшую тишину. — У меня с собой ключей нет, я точно все карманы проверил.
Хмыкнула. Шутник, ничего не скажешь. Без трусов, зато с чувством юмора мужчина. Редкое качество, или, скорее, редкостное.
— Да, я сейчас… Да…
Вызвав ближайшую помощь, продолжала стоять в холодном подъезде в тонком платьице и обнимать себя за плечи. Просить мужчину вернуть пальто было выше моих сил. Пусть только не светит хозяйством! Я все еще немного обижена, оторву ненароком…
— Соскучилась? — хмыкнул Михаил, решив все же начать разговор и заставляя меня мысленно застонать.
Молчи! Молчи, чудовище, и не отсвечивай! Ситуация и без того патовая!
— Приехала наорать.
— Наорать? За что? — искренне хмуря лоб, он вопросительно склонил голову, мышцы на груди дрогнули, будто по ним пробежался возмущенный импульс. — Это ты мне не позвонила, я думал завтра к тебе заехать, вымолить извинения.
— Не позвонила? Три раза ха-ха, — фыркнула я. — У меня вашего номера нет, куда я должна была звонить? В морги? Может, в больницы?
— Я дал свою визитку блондиночке из твоего обители резиновых членов. Сказал, чтобы ты перезвонила.
— Машеньке? — удивленно воскликнула я.
— Ху… Да, ей, наверное. Я имени не спрашивал, просто дал визитку.
Нутро почему-то обожгло гордостью. Даже имени не спросил, хотя после нашей дневной встречи втроем я была совершенно точно уверена, что при возможности она перед ним плющом увьется. Такой мужик!.. Но раз имени он не узнал, значит, оборону Машеньки выдержал. Из-за меня.
— Чего ты лыбишься, мышка?
— Я Кира. Не мышка.
— Сама меня мишкой назвала, а себя мышкой не позволяет, — красивые губы разъехались в ехидной улыбке, а черные глаза сверкнули озорством. — Так ты на меня наорать приехала?
— Да, и наору. Я полтора часа ждала, на улице стояла…
Чем больше я говорила, тем шире раскрывались его глаза, а щетинистая челюсть съезжала вниз от удивления. Внушительно размяв плечи, он словно гора стер расстояние между нами и навис над моей головой.
— Ну так ори. Я это заслужил.
— Мне Маша про визитку не сказала…
— Насрать. Ты полтора часа прождала, это пиз… провал, Кир, для меня как для мужика. А я мужик, и вину свою заглажу, поняла?
— К-как? — Невнятно пробурчала ему в грудь и сглотнула. Смуглая кожа, под которой прятались канаты мускул и мышц, были прямо перед носом, так близко, что только кончиком языка проведи…
— Торчу тебе ужин. Приготовлю сам, идет?
— Хех, меня покормят, интересно.
— Ага, жопу только прикрою, — согласился он, и парочка МЧСников, как по заказу, поднялась на этаж, застав занимательную картину: голожопый амбал и девушка в чуть ли не летнем платье (это в середине-то ноября!) у дверей запертой квартиры.
— Что случилось? — Смущенно кашлянув в ладошку, спросил тот, что постарше, стараясь глядеть на Михаила выше пояса.
— Дверь захлопнулась. Ключи не взял.
— А квартира ваша?
— Нет, я просто люблю гулять с голым задом и подсовывать в двери свои полотенца, — проворчал Михаил, но ребята его юмор не оценили. А мне почему-то стало невыносимо смешно. От ситуации, от абсурдности, от мрачных лиц МЧСников.
Едва сдерживая натуральный ржач, я старалась отползти в угол, чтобы не мешать вскрывать дверь, и лишь только мельком посматривала на упругие ягодицы Михаила, через плечо мужчин контролирующего процесс.
У него правда чудесная задница. Такую только мять, кусать, впиваться ногтями. Этот мужчина, кажется, был создан для секса, сама его суть привносила в мир похоть и желание, которому противиться совершенно не хотелось.