— Только вот это совершенно не твое дело. Мы кувыркаться будем или нет?
— А ты не передумала? — собрав в кучу, мужчина усадил меня на свои бедра, позволяя разглядывать его чуть свысока. Эта поза меня откровенно заводила. Всегда. Самое близкое соприкосновение, кожа к коже.
— Нет, не передумала.
Ответом мне стала ладонь в волосах, притянувшая ближе к мужскому лицу и разрешающая прижаться к сухим и горячим губам. Пробовать его ртом, доверчиво прикрыв глаза. Слушать дыхание, тяжелеющее с каждой секундой, отдающее громкими ударами сердца в грудь.
Плевать, что будет завтра, сегодня я хочу порхать бабочкой, отдавшись практически незнакомцу. Не думая о будущем, забыв о прошлом. Только тело к телу, и на полную искренность.
Трусики осторожно сдвинулись в сторону, открывая для прохлады мою влажную кожу. Обжигающие мужские пальцы прижались к ней, растирая влагу, пробуя проникнуть глубже — туда, где мышцы стонали от голода и пустоты.
И чем больше они меня заполняли, тем естественнее двигалось тело, губы, руки. Они словно сбросили броню смущения и недоверия, отпуская меня порезвиться на волю. Я трогала его плечи, царапала ноготками широкую спину, чувствуя под кожей движение мышц. Изучала, слушала, всем телом выражая свою взаимность.
— Ах!
Запрокинув голову назад и закрыв глаза, позволила себе прочувствовать момент, когда ласки рукой стали запредельными. Быстро движущиеся внутри фаланги до пошлого хлопка заполняли собой, вызывая все больше влаги. Он скользил во мне, жадно целуя грудь, втягивая соски и кожу во круг до красных отметин. Отрывался, как охотник, настигнувший свою добычу.
— Хочу ближе, — прошептала в темноту и толкнулась бедрами, скользя ягодицами по мужским ногам. — Ближе.
— Торопишься, — стало мне ответом, и ласки продолжились, сводя с ума, заставляя сердце брать запредельный разгон.
Уже сейчас я могла с уверенностью сказать, что это будет лучший секс в моей жизни. Самый. Как первый салют, навсегда замирающий в голове яркими вспышками.
Толкнув Михаила в грудь, дождалась, пока он позволит уложить себя на лопатки, наклоняясь чуть вперед, раскачиваясь и поглаживая промежностью его пах.
Чуть сжатая челюсть, хмельной и дикий взгляд… Да… Я хотела именно этого, именно это я искала так долго.
— Я хочу.
— Что? Кир-р-ра, — пророкотал он, когда я соскользнула с его ног, устраиваясь внизу, — не дразнись.
— Попробовать тебя всего.
Нельзя отказывать себе в таком удовольствии. Что страшного в том, если я позволю себе все, что захочется, этой ночью?
Возмутительно огромный бугор на боксерах заставил меня вновь удивленно вздохнуть. Баобаб, не меньше. Но любопытство и голод тянули меня как можно скорее снять с него белье и потрогать все, до чего раньше руки не доходили. Я уже упускала эту возможность. Сегодня не тот день.
Погладив монстра через ткань, услышала шипение и утробный рык над головой. Пресс дрогнул перед моими глазами и заметно напрягся. Я больше не готова ждать. И так слишком долго это тело ходило передо мной голым.
Резинка под моим управлением медленно сползла с мужских бедер, позволяя твердому, просто каменному члену наконец вырваться на волю, гордо вздымаясь вверх. На массивной пульсирующей головке выступила капля блестящей смазки, которую я тут же растерла подушечкой пальца, обхватывая ствол.
Боже, будто камень в ладони. Или дубина. Один фиг — огромный, идеальный член, который сегодня принадлежит мне.
— Кир-ра! — прохрипел на вдохе, стоило прижаться губами к бархатной коже, и провести по ней языком. Он словно шоколадом обтерся с чуть терпким привкусом кофе. Не мужик, а десерт, до которого я добралась, забывая о фигуре.
Сожру и не подавлюсь!
Обхватив губами головку, мягко обласкала ее языком, слегка посасывая и втягивая глубже. Пропихнуть в горло все это добро я, конечно, не смогла бы, но сама попытка и жаркий шепот о том, какой у меня сладкий рот, вводил в какой-то транс.
Мне хотелось взять его глубже, попробовать весь, погладить нежный мешочек, согревая в ладони, что я и делала, чувствуя вибрирующую пульсацию каждым миллиметром кожи.
Я такая.
Откровенная, пошлая, плотоядная. Я хочу больше, до последнего выдоха танцевать в первобытном танце, выбиваясь из сил, и никто не сможет меня остановить.
— Бля, мышка, — сквозь зубы прорычал он. — Ты… Я сейчас кончу…
Это признание только раззадорило меня. Удивительно резко, словно удар наотмашь. Мало того: прекращать я и не планировала, сладкие муки мужчины просто туманили мозги, опьяняя, словно крепкий, но вкусный ликер.
— Злая тигрица!