И да, мама Киры — родная, если быть точным, с радостью приняла приглашение остаться погостить. Вела себя тихо и молчаливо, ощущая неловкость. Что было совершенно нормальной реакцией на ее существование, но женщина старалась игнорировать свою неуверенность, томно поглядывая на дочь.
Я буквально жилами ощущал ее желание сблизиться, узнать Киру получше, но, смахивая задумчивость с ресниц, женщина соблюдала договоренность, не приближаясь к девушке без особой на то причины.
Интересно, сколько ей осталось?
Помню, когда хоронил отца, до последнего не мог поверить в то, что его больше нет. Весь мир тогда казался одной огромной глупой шуткой, которая не пришлась мне по вкусу. Это потом взяли свое скорбь и осознание потери, а до этого все было под сумраком неприятия. Главное, чтобы Кира поняла это раньше, чем я, и не теряла времени даром.
— А вы, Сергей, чем занимаетесь? — Спросил прапорщик и по-прапорски косо взглянул на моего друга, который тихонько прокашлялся в кружку с квасом, не проморгав подоплеки во вложенном вопросе.
Неееет, Георгий Алмазов далеко не дурак и правильно понял расстановку сил. Истинный тактик. Пусть Лера привезла Серегу под предлогом благодарности за помощь и возможности повидать старого друга, то бишь меня, но робкую улыбку на губах девушки не заметить было нельзя. Он ей явно понравился.
Я, конечно, далеко не ценитель мужской красоты, но Серега вроде как был симпатичным. Наверное. По мне, так небритый мордоворот. На меня похож, а Кира говорит, что я очень даже ничего, и глаза ее кричат о том же.
— Я занимаюсь юриспруденцией. По большей части страховыми махинациями.
— Думаете, моя Лера махи… Манихи… Обманщица, в общем?
— Что? Нет! Махинации бывают и со стороны страховых, так что моя работа — доказать, что какой-либо случай действительно страховой и требует возмещения. Лера, она… Я смогу ей помочь. В общем, — буркнул он и шумно отхлебнул из своей кружки, тайком взглянув на девушку, смахивающую снег с пушистой шапки.
Ыыыы…. Наблюдать за этим — одно удовольствие! О том, как папа Леры подозрительно щурит глаза, как Серега урывками разглядывает объект внимания, и как странно сама Лера поглядывает в нашу сторону. Ну, все ясно!
Очевидно, как бревно в глазу!
— Чему улыбаешься? — мышка, сцапав меня за руку, заставила наклониться, чтобы чмокнуть в щеку. Так по-домашнему просто, что я вновь разомлел. — Мы что-то пропустили?
— Глянь, — кивнул в сторону троицы и вновь сжал губы, сдерживая улыбку.
Лера шла к нам, чуть отстав от Киры, улыбалась со всей своей фейской силой, заставляя Серегу молча хлопать глазами, уставившись в ее сторону. И за всем этим внимательно наблюдал Алмазов-старший, правильно прикидывая последствия происходящего.
— Пойдем, поболтаем, Сережа, — мрачно, со злобной улыбкой сказал он и кивнул в сторону, призывая Серегу отклеиться взглядом от дочери.
— Оооо, — доходчиво протянула Кира, поймав нужный момент и понимая, что к чему идет. — Только бы не подрались.
— Не, — фыркнул я. — Серега пацифист. Скорее позволит вашему отцу себя отметелить, чем ударит кого-то сам. У него там какой-то боевой сан, зря кулаками не машет.
— Чего это он? — с толикой страха спросила Лера, провожая взглядом удаляющуюся парочку. — Что там папа опять напридумывал?! Мааам!..
Девушка жалобно взглянула в сторону матери, но та только усмехнулась, пожав плечами. Лариса подхватила тазик с новой порцией мяса, переставляя его поближе к опустевшим шампурам.
— Я сейчас, — пискнула мышка и, странно поджав губы, бросилась в дом.
— Кир, все нормально?
— Нормально! Я скоро!
Махнув на прощание ручкой, мышка буквально стремглав бросилась в дом, улепетывая так, что снег подлетал от подошв кроссовок. Подозрительно…
— Миш?
— Что?
— Ты бы сходил за ней. Она позеленела, — тихо протянула Лера, поглядывая на стоящих у стола беседки женщин. Не хочет, чтоб слышали. Почему?
— Иди, говорю! — буркнула фея, раздраженно стреляя глазами.
Не сильно въезжая, за что был послан в дом, поднялся на второй этаж, к спальне, в которой мы провели прошлую ночь.
— Кир, ты ка…
Громкие звуки рвоты и утробный рык заставили меня замереть в нескольких шагах от ванной, упираясь взглядом в приоткрытую створку двери.
— Я… сейчас выйду… Иди, скоро вернусь.
— Ки-и-ир?
Открыл дверь, наблюдая то, что мозг уже давно представил и подсунул как факт. Мышка на коленках перед белым другом, виновато хлопает глазами, сгорая от смущения. Кожа бледная, на лбу выступил пот, пальцы дрожат, и видно по тому, как дышит — новый приступ тошноты не за горами.