— Выйди, блин! Я при тебе не могу!
Отчаянный толчок ладонью в воздух, и я отступаю, выстраивая дверь как перегородку между нами. Слушаю, как ее тошнит, и сам начинаю дышать тяжелее.
— Кир, надо в больницу.
— Это просто… похмелье.
— Какое похмелье? Ты проснулась как огурчик. Не заливай мне, мышка.
— Дай мне пять минут. Мне уже легче, — медленно произносит она и начинает шуршать. Включает воду, умывается. А я все стою. Как дебил. — Просто съела что-то не то. Скоро пройдет.
Мышка выходит из своего укрытия, все еще красная как помидор, а мне хочется ее встряхнуть, убеждаясь, что она в порядке. Бегло вытирает рот тыльной стороной ладони и заправляет выпавшую прядку за ухо.
Боже, мышка, какая ты залипательная! За каждым жестом слежу, как нездоровый, цепляясь взглядом за мельчайшие детали, которых раньше не замечал. Какие ресницы пушистые — черной полоской подчеркивают глаза, губы словно нарисованные, розовые. А на носу россыпь едва заметных веснушек. Блин… Веснушки. Как я раньше не видел?
— В машину шагай.
— Что?
— В машину. Мы едем в больницу, хочешь ты того или нет.
Нет уж, мышка, ты мне здоровая нужна.
Глава 50
— А кровь вам зачем?
— Для проверки, — хмыкает врач, перетягивая мне руку жгутом. — Всякое бывает.
— Вы на что намекаете?
Не люблю больницы. Вот прям до трясучки. Хочется сжаться на огромном, противно признавать — максимально удобном кресле, и сжаться до размеров атома. Насытиться всеми прелестями больниц я успела еще лет в девятнадцать, когда, накупавшись с друзьями в озере, простыла до серьезных осложнений. Собственно, после того случая и выяснилось, что детей я больше иметь не смогу: организм не справился с затяжной болезнью, и все это вылилось в неразрешимые проблемы по женской части.
— На беременность, девушка. На беременность я намекаю.
— Я не могу иметь детей.
— Проверить не помешает. Вы, знаете ли, не одна такая, кто «не может», — бубнила она, аккуратно сцеживая кровь в пробирку. — Каждая вторая.
Решив не вступать с медиком в бессмысленный спор, постаралась отвлечься от неприятного давления на руке и разглядывала разноцветные стикеры, расклеенные по рабочему месту. «Позвонить Лобановой». «Отправить письмо Мельниковой». «Не забыть провести анализ Ереминой!» Всякая ерунда, ничего, на что можно было бы отвлечься на подольше.
— Мы закончили. Анализы будут готовы завтра, а сегодня рекомендую вам воздержаться от алкоголя и жирной пищи. Пропишу вам лекарство для желудка, выпейте сегодня вечером и завтра утром. Если будет хуже — возвращайтесь.
— Хорошо.
— И е-мейл оставьте, я вам результаты завтра пришлю, — добавила женщина и потеряла ко мне всякий интерес, рукой придвинув бланк с пустыми полями.
— Ну что?
Миша все это время ждал меня в приемной. Судя по подрагивающим ноздрям — нервничал. Такой большой и сильный переживает из-за моей тошноты — милота!
— Все нормально, просто что-то съела. Говорила же.
— Точно?
— Да, вот лекарства, — показала ему рецепт, который он тут же выхватил из моих рук, вчитываясь в корявый почерк врача.
— Заедем — купим. Ладно, домой?
— Домой. Там, наверное, все на нервах, — невесело хмыкнула, вспоминая кавалькаду родственников, провожающих нас, как будто на плаху. Еще бабушка порывалась поехать, слава богу, уговорили женщину остаться и проследить за порядком, не то одна бабушка плавно бы перетекла в семейную поездку до ближайшего медцентра.
— Переживут. Лера уже знает, где прячут текилу.
— Ну тогда точно все будет в порядке!
Заехав в аптеку, помчались назад в коттедж по заснеженной трассе. На улице уже прилично стемнело, желтый свет фар разбивал воздух на пушистые хлопья. Снова играла тихая музыка, которой Миша подпевал, мурлыкая себе под нос, а мне почему-то было неспокойно.
Да нет, совсем не «почему-то», а по очень даже явной причине. Слова врача посеяли зерна сомнений, и чем больше времени проходило, тем сильнее эти зернышки разрастались, превращаясь в пышущий здоровьем куст моих переживаний.
А что, если… Да нет! Быть не может! Еще и так быстро, что граничит с фантастикой! Я просто перенервничала, последние дни были, мягко говоря, не самыми обычными, так что накручивать себя было множество причин. Это просто последствия. Правда же? У многих же бывало такое, что вот немного попсихуешь, расстроишься, напугаешься и тошнит? Уверена, что бывает! У меня, конечно, такого не было… До сегодняшнего дня! Да! Это просто нервы, и ничего более!
Оттого, что убедительно соврать себе не могу даже в такой мелочи, захотелось протяжно, тоненько заскулить.