Громова Кира — звучит!
— Миш, поехали домой? Я что-то устала, сил нет.
Мой сладкий колобок держится за живот и вяло хлопает глазами. Не выспалась, ворочалась полночи от волнения. Живот уже сильно выпирает вперед, и при ее комплекции выглядит просто огромным и умилительным.
— Да, поехали. Лер, вы с Серым куда?
— К родителям. Я обещала приехать, как все закончится. Только так удалось их уговорить не ехать в суд всей толпой.
— Тогда до вечера?
— До вечера.
Распрощавшись с четой Самсоновых, погрузил свой ценный груз в машину и бережно пристегнул ремнем безопасности, выруливая авто с парковки перед зданием суда.
Это, наверное, прозвучит смешно, но мы купили тот таунхаус. Я связался с хозяином, прикинул, что да как, и предложил Кире как вариант для будущей совместной жилплощади, потому как жить в моей квартире она категорически отказывалась. Аргумент «она холодная», конечно, звучал странно, но я вошел в положение. Не хочет, как хочет. Найдем лучше. И нашли лучше, и даже со своей историей.
— Как себя чувствуешь?
— Как раздутый шарик со слоном внутри. Твой сын растет буквально по минутам!
Мой сын… Даааа…
Последнее УЗИ с уверенностью показало, что Кирюша носит мальчика богатырских размеров. Есть в кого, черт побери! Гордость брала за сам факт того, с какой интонацией она произносила — твой сын.
— Мама звонила. Врач сказал, что возможна ремиссия, — шепнула мышка.
— Когда собирается приехать?
— Она не собирается. Наоборот, зовет к себе, когда разберемся с судами.
— Так мы вроде как разобрались. Завтра последние бумажки отправлю, и дело Марины закрыто.
— Так вот и я о том же, — глядя куда-то перед собой, мышка редко моргала, нервно теребя ремешок на груди. — Ты бы поехал?
— Конечно.
— А если я там рожу?
— А чем плохо? В Израиле отличная медицина. Я слышал, что если так выходит, то ребенок получает двойное гражданство.
— Это неправда! — фыркнула мышка и рассмеялась. — Тогда бы все так рожать ездили на две страны!
— Было бы занятно. Так что, мне билеты покупать?
Взглянул на мышку, плавно разворачиваясь обратно к дороге. Темные глаза поблескивали от накатывающих слез, но она храбро поджимала губы, стараясь не расплакаться от выброса гормонов в кровь.
Такая чувствительная в последнее время. Прыгает из эмоции в эмоцию, никогда не знаешь, чего от нее ждать в следующую секунду. Но мне почему-то по кайфу — так прикольно наблюдать за тем, как она сперва кричит на половник, а потом носом хлюпает, что была так груба с ним.
Мышка моя. Сладкая.
— Да.
— Что «да»?
— Покупай билеты. Съездим, проведаем маму.
— Мышка и мишка летят в Израиль!
Кира рассмеялась звонким колокольчиком, прогоняя с глаз тень расстройства. Всегда бы на нее смотрел, прикипел бы, приварился взглядом, лишь бы видеть эту улыбку.
— Я люблю тебя, мышка. Просто будь, — сказал и перехватил тонкие пальцы в свой кулак.
— Буду, — храбро пообещала она.
Конец