Осталась у него привычка шляться ко мне на работу и загружать голову бесполезными попытками вернуть меня в свое болото. Оно и понятно. Мама, потеряв потенциальную невестку очень расстроилась и ограничила денежное пособие.
— Я тебе тут подарочек принес.
Настороженно выгнув правую бровь, с сомнением взглянула на махонький сверток из прошлогодней новогодней обертки. Я знала точно: сама же в нее подарок ему и заворачивала.
Сморщенные деды морозы смотрели на меня странными оскалами, а сиротливый бантик из ювелирного за пять рублей подчеркивал всю плачевность ситуации.
— Коль, спасибо, но не надо. Я не приму.
— Блин, Кир, я же от чистого сердца! — По-детски утеревшись рукавом, он хлюпнул вечно заложенным носом. — Старался, выбирал!
И как он мог мне нравиться?
Сутулый, угловатый, с постоянным покраснением на щеках, будто вечно на морозе гуляет. Слишком худой, слишком блеклый, невнятный. В сравнении с тем…
Выдохнула. Ни к чему Коле думать, что мой загоревшийся от воспоминаний взгляд относится к нему.
— Ну давай, — подгонял он, улыбаясь и демонстрируя выступающие вперед клыки. — Не томи.
Смирившись, одним пальцем прикоснулась к свертку. Обертка сама раскрылась, выдав, что скотча Коля тоже пожалел. Внутри была маленькая коробочка, от которой у меня мурашки поползли по коже, а в горле резко пересохло.
— Я решил, что пришло время. Я готов, — уверенно заявил он, расправляя плечи и становясь похожим на чучело с огорода. — Я дарю тебе…
— Я дарю тебе себя! — Гордо заявил он, и мне захотелось трусливо заскулить.
Ну вот чего ты меня доводишь, болезный? Я же старалась быть мягкой, не грубить. Но сейчас мне хотелось только жестко материться и бросаться в него резиновыми боеголовками, метясь четко в голову.
— Просто все же девушки хотят замуж, вот я и решил. Я созрел для взрослой жизни, мужчина, как-никак.
— Никак, — перебила я, одним пальцем отодвигая от себя «дар». — Никак, Коля. Иди домой.
— Ты чего?
— Ничего. Вали, говорю, отсюда. Пока я тебя вон тем дружком не выгнала, — указав пальцем на висящий на стене хлыст с несколькими кожаными хвостами, сказала я. — Выметайся.
— Ты нормальная?
— Нет. Не подходит тебе такая в жены. Топай по-хорошему.
— Кольцо возьми, — прошипел он, кривя губы. — Не глупи.
— Нет.
Резко схватив коробочку, Коля выдернул оттуда золотистый ободок и схватил меня за руку своими тощими культяпками. Борьба и так не была бы долгой, но звякнувший колокольчик у дверей заставил нас испуганно замереть.
— Исчезни, — рыкнула растерявшемуся парню и выдрала свои пальцы из его влажной ладошки.
— Нет! Кира, выходи за меня!
Не боясь испачкать брюки, Коля рухнул на колени, протягивая мне свое несчастное колечко, угрожая поставить всех в неловкое положение. И меня, и себя, и спускающегося тяжелой поступью по ступеням покупателя.
— Ну все! Ты меня достал!
Как и обещала, схватила с витрины хлыстик и несильно, но ощутимо стукнула кончиком по тонким пальцам, отчего Колька болезненно пискнул, а колечко с приятным звоном покатилось прочь.
— Здравствуйте! Чем я могу вам помо-о-о…
Слова застряли в горле, потому что на меня двигалась невероятно огромная фигура. А главное, знакомая. Не так близко, как могла бы, но кубики на прессе я успела изучить досконально. И косые мышцы на животе… и то, что несколько ниже…
Получается, я его сперва голышом разглядела, и сейчас впервые вижу в одежде. Интересно-о-о…
— Добрый день, — пробасил он и улыбнулся, глядя мне прямо в глаза.
Темные, как горячий шоколад. Манящие, тягучие… Во мраке квартиры я не успела их толком разглядеть, но сейчас с ужасом и легким возбуждением понимала — увить я их вчера, осталась бы.
Они магнитом примораживали ноги к полу, рассыпая мурашки по коленкам, и даже в кроссовках мне стало немного зябко.
— Блин, Кира… Я его найти не могу, — жалобно простонал Коля, расстелившись по полу и заглядывая под тяжелый стенд в поисках кольца. — Ты, блин, нормальная? Оно две штуки стоит!
Две тысячи. Класс. По-любому из металлической десятки выпилил, если б умел. На большее и рассчитывать не стоило. Но мне как-то резко стало пофиг. И на Кольку, вытирающего курткой пол, и на то, что хлыстик я все еще держу в руке, крепко сжимая пальцы. Еще не решила — защищаться или отложить его до лучших времен.
Боже, какой же огромный! Аж дыхание заходится, пока рассмотришь его от ботинок до макушки!
А улыбка… Невозможно понять, бросится он сейчас восполнять вчерашнюю утрату или открутит мне голову, сворачивая хрупкие позвонки? Сомнения, сомнения…