— А это кто…фурия? — так, на всякий случай, но уточнить стоит. Мало ли… а вдруг оно водоплавающее, скажем, где я ему в квартире море организую? Вряд ли он такой мелкий станет, чтобы поместиться в аквариум, а ванны у меня нет — только душ!
— Ну… лесной такой зверек, — фыркнул Владис. — Тебе понравится!
Ага… уже легче. Лесной зверек… ндя, я много зверей знаю, люблю Дискавери и тот же Анимал, но про фурию слышу в первый раз… будем надеяться, что это не динозавр. Лесной. Уф…
— Пошли в комнату, и попробуй обратиться в… фурию, раз в человека сразу не получается. Может, надо ступенчато, фазами?
Чертенок, чертыхаясь, то есть хаискортясь, поплелся по тесному узкому коридору в холл и оттуда прямиком в чертярий. Ну, правильно, там места больше, чем в моей спальне. И ему, может, привычная обстановка помогает…
В комнате Владис немного покрутился-повертелся, потом потребовал, чтобы я сильно пожелала увидеть фурию. Лучше вслух.
— Хочу, чтобы ты превратился в фурию! — я постаралась желать как можно сильнее, от натуги даже зажмурилась. Постояла. Послушала тишину.
— Получилось? — снова тишина в ответ, потом тихий шорох откуда-то снизу и такой странный… звук.
Я широко распахнула глаза и подавилась воздухом. ЭТО фурия?! Это… это же…
Хорек. Хорек!!! Натуральный такой, только крупный — раза в три крупнее тех, что я видела. Или в четыре… но все равно ХОРЕК!!! Вот тебе и фурия.
Я нервно хмыкнула, глядя на это… потом хрюкнула. Потом зажала себе рот ладонью. Не помогло, еще через секунду я села прямо на пол и зашлась в истерическом хохоте, икая и подвизгивая от невозможности остановиться.
Хорек, гордый и красующийся, заметив мою реакцию, присвистнул, фыркнул и отвернулся ко мне… попой…. независимо подняв хвост.
И это не помогло, стало только хуже. Подвывая от смеха и вытирая рукавом слезы, я потянулась и сграбастала возмущенно свистящего хорька в охапку, и дальше хохотала в него, им же и утираясь.
— Фууу-у-ху-ху-хуурияяяя… ой! Ты хорек! ХОРЕК! Аа-ха-ха-ха-хаааааа!!!
Сначала он обиженно вырывался, потом затих, повиснув на мне безразличной ко всему шкуркой, потом тоже начал посвистывать, явно хихикая на своем… фуууриевском языке.
Я не выдержала, подползла к дивану, так и не выпуская…ох…фурию, и прилегла прямо на коврик. Все еще всхлипывая от смеха, но уже совсем бессильно и тихо. Владис-фурия тоже примолк. Только потерся мордочкой о мой подбородок и лизнул в губы.
— Ну! Ой! Фу! — увернулась я. — Давай ты сначала превратишься, а потом будешь с нежностями приставать?
Хорек вдруг вывернулся у меня из рук и встал на коврике столбиком, внимательно заглядывая мне в лицо и вопросительно гу-гукая.
— Ну чего? Про целоваться? — на меня напала легкая апатия, я лежала на коврике и немного лениво наблюдала за звероформой. — Ты превратись сначала, потом поговорим. Превращайся!
А вот фиг… нам. Обоим. Ничего у него не вышло, ни в человека, ни обратно в боевую ипостась. Расстроенные, мы сидели на полу в обнимку, я даже опять всплакнула. Хорек забеспокоился и стал утешающе свистеть и гукать, слизывая мои слезы.
— Даааа, маленький мой, да, — бормотала я сквозь всхлипывания. — Я тебя и такого все равно буду люби-и-ить… и никому не отдам! — я чмокнула хорька в нос. Он чихнул и облизнулся, блестя пуговками глаз.
И тут со стола, забытый нами обоими напрочь, вдруг загудел и замигал… чертячий градусник. Мы подпрыгнули и вытаращились на этот… этого…
Выглядел градусник как-то необычно, но верещал так же противно, как и раньше. Присмотревшись, я заметила, что обе шкалы сократились едва ли не втрое, но совсем не исчезли, мало того, сегодня был тот самый "день три", и золотистая зараза тоже присутствовала, в таком же урезанном виде. И все три шкалы мигали и выли!
Ну всеее… охренели они там вкрай, уроды! Какой, нафиг, градусник им!!! Чертенок чуть не погиб, закрывая меня собой, и он это сделал не в боевой трансформе, а человеком, рискуя погибнуть! А они!?
— Значит так, зараза голосистая… — прошипела я, отстраняя чертенка и начиная угрожающе подниматься с пола. — Я сейчас пойду и возьму молоток, дрель, и еще болгарку у соседа попрошу. И муфель включу, так, на всякий случай, если тебя инструменты не возьмут. Наизнанку вывернусь, но тебя, гадина шкаластая, я на запчасти разберу, если ты сию секунду не заткнешься!!! — Последние слова я уже орала, колотя градусником по краю стола.
Владис на мою воинственность отреагировал своеобразно: вытянулся на полу, закрыл морду лапками и тихо всхрюкивал время от времени, то ли нервно, то ли от смеха.