На половичке стояла узкая полуметровая колба, внутри которой, приглядевшись, я с изумлением распознала шкалу и столбик с жидкостью, как в обычном термометре. Вот этот градусник-переросток и звенел на весь дом, даже подпрыгивал от усердия.
Я торопливо сбросила цепочку, и, думая только о том, как прекратить треклятый звон, от которого неприятно ныли зубы и во рту становилось кисло, распахнула дверь.
Звон вдруг резко прекратился. Зато я взвизгнула в голос. Прямо мне под ноги рухнуло знакомое тело, все такое же голое и перемазанное, но теперь еще и бессознательное.
Пару секунд я очумело созерцала явление, потом спохватилась. Позже разберусь, как он сюда залез, главное, чтоб не помер у меня на половичке. Наклонившись, я подхватила тело за плечи и с кряхтением втащила в прихожую. Тяжелый, зараза! И как есть в отрубе.
Перегаром не воняет, обкололся, что ли? Ох, блин… где телефон?!
Уронив тело на линолеум, я кинулась обшаривать мебель в поисках трубки. Вечно швыряю мимо базы, нет бы аккуратности поучиться, как советовал очередной бывший защитник.
Брошенное тело вдруг застонало, как от сильной боли, и задергалось.
— Аккуратнее, я еще живой… — буркнул парень, приоткрыв один глаз и пытаясь как-то сгруппироваться и сесть.
Взгляд мутный и… затравленный какой-то. Если бы не спокойный голос, сказала бы, что он чего-то боится.
— Ну и молодец, что живой. Поздравляю, — я нашла, наконец, трубку и тихо зарычала. Естественно, аккумулятор разряжен. — Сейчас скорую вызову, потерпи. Чего нажрался-то, полярник?
— Я не нажрался! Я просто наконец-то нормально поел… — пробухтел, раскачиваясь, парень.
Я насторожилась. Выглядел он так… Словно из последних сил сдерживал рвотные позывы.
— Только не на пол! — успела взвыть я, кидаясь в ванную за тазом, и даже почти не опоздала, но нудист только успел проскрипеть:
— Ей… Кого-ты там вызывать собралась? — и его вырвало.
— Б…..! — сказала я, бросая таз.
Таз загремел и запрыгал, радуясь, что неаппетитное содержимое желудка на этот раз перепало не ему.
Эмоционально высказываясь вполголоса по адресу больных придурков и моей загаженной прихожей, я нащупала в кармане куртки мобильный. Четыре не принятых звонка, упс… Пять смс-ок…
— Алло, скорая? Девушка, пишите адрес. Острое отравление. Состояние тяжелое, да. Молодой мужчина… — я на глазок попыталась определить возраст проблемы — …двадцать лет. Да, как скоро подъедете? Жду.
Владис:
Марбхфхаискорт! Как же мне хреново… Но хоть миадерпиан наконец-то заткнулся. Попадись мне тот, кто придумал эту дрянь… эксперимент…
Связных мыслей в голове было мало — в основном работало воображение. Работало оно плохо, на последнем издыхании, потому что все силы были брошены на попытки не сдохнуть. Очередной раз выжить, назло всем этим идейным экспериментаторам и этой… садистке… в частности.
Можно подумать, я бревно, дьявол тебя укуси!
— Я еще живой, понятно?! — нелестные эпитеты я решил приберечь, раз и миадерпиан здесь появился.
Выскажу этой… все что думаю, а эта колба опять звенеть будет, пока я не извинюсь… от души, черти их всех разорви! Или пока эта… не доставит мне боли и унижений ровно столько, сколько эти… уроды… Да что же так хреново?! Сволочи! Падлы! Марбхфхаискорт! Ненавижу всех…
После того как мой желудок изверг из себя все… Черт! Абсолютно все, что я в него с таким наслаждением загрузил! Я наконец-то осознал, что эта… эта…
Нет! Не хочу! Во мне уже и так пусто! Ненавижу!
Ну, значит, теперь точно уже все…
— Ты кого сюда вызвала? — прохрипел я, борясь с очередным рвотным позывом.
— Скорую, придурок. Кого я еще могу вызвать, инопланетян? Светлое воинство, чтобы за тобой пол помыли?
Злиться, воспаленными красными глазищами из-за стекол очков на меня сверкает, хвостик мышиный размочалился — пучки волос в разные стороны торчат. И воинством еще светлым меня пугает… дура! А вот кто такие инопланетяне, я не знаю. А "Скорая" — это те, кто скоро… Скоро что?!
— Зачем мне скорая?
— Затем, что мне твой труп без надобности, — у мыши властность вдруг в голосе прорезалась. — Откуда ты взялся, больной, на мою голову…
— Откуда-откуда… Сама купила! Избивать и трахать… — фыркнул я, скептически оглядывая эту мымру серую. — Вот и приступай! Самое время.
— Руки еще об тебя пачкать, заморыш больной! — выплюнула она в меня с насмешкой. — Не говоря уже о других частях тела. Вот сейчас тебя заберут, отмоют, мозги подлечат, и поищи там себе… трахателя. Может, кто и польстится. Блин! Прихожую мне загадил, паразит… — и, бурча про себе что-то еще не очень для меня лестное, она ушла.