Спустя некоторое время я стала обладательницей симпатичной льняной юбки ярко-красного цвета, украшенной по подолу вышивкой бисером и тесьмой, под неё полагались нижние, крахмальные, придававшие форму и не мешавшие при этом ходить. Под мой роскошный хвост имелась и прорезь, и аккуратные завязки не давали юбке свалиться с меня. К ней прилагалась блузка с вырезом лодочкой и пышными рукавами, и - корсаж под грудь, не мешавший дышать и придававший моим и без того вполне притягательным формам аппетитный вид. Нижнее бельё тоже порадовало: батистовая сорочка на тонких лямках и трусики, похожие больше на короткие шортики, с тесёмками по бокам. И чулки, да, куда же без них. В общем и целом, покрутившись перед зеркалом, я осталась вполне довольна: ничего нигде не жало, не мешалось, и если бы не пресловутые ушки и хвост… Ладно, придётся привыкать к этому. Хорошо ещё, хвост не настолько длинный, чтобы мести землю, а то замучилась бы ухаживать.
- Так, дорогая, держи, - Виттара тем временем чиркнула несколько строк на бумаге настоящим пером, окуная его в чернильницу. - Отдашь пану Жижтову, это королевский повар, - женщина протянула мне записку. - Жильё во дворце тебе дадут, и жалованье тоже будешь получать, а пока вот, на первое время, - и за бумагой последовал кожаный мешочек, в котором приятно звякнуло.
Всё это сложила в сумку, повесив на плечо и крепко прижав к себе, чтобы не дай бог, не украли. Виттара окинула меня взглядом, удовлетворённо кивнула и повела к выходу из Храма, давая последние наставления.
- Храм стоит на главной площади, от него отходит центральная улица, иди прямо по ней, и доберёшься до дворца. Только никуда не сворачивай! - строго предупредила она.
Я кивнула, с любопытством оглядываясь: мы уже вышли в основное помещение Храма. Светлый, пронизанный лучами света из стрельчатых окон, украшенный множеством горшков с цветами и фресками на стенах, он производил впечатление. Я слегка поморщилась от ударившего в нос сладкого аромата, кажется, мне ещё и слишком чувствительное обоняние досталось. Ладно, тоже полезная особенность, если подумать. Справа в алькове стояла мраморная статуя женщины, показавшейся смутно знакомой, особенно вот эта лукавая улыбка. Надо понимать, та самая Любомира, по милости которой я и очнулась в этом мире.
Людей в Храме оказалось не так много, в мою сторону с любопытством косились, однако не пялились в открытую, видно, и правда, {аррини} не такая уж редкость. Мы подошли к широким, распахнутым воротам, и Виттара остановилась.
- Ну, милая, удачи, - она кротко вздохнула, начертила в воздухе какой-то знак - наверное, местное благословение. - Если что, я всегда рада тебя видеть, - тепло улыбнулась моя первая знакомая в этом мире. - Тебе туда, Анни.
Я оглянулась, шагнула на площадь, выложенную брусчаткой, и полной грудью вдохнула воздух нового мира. Ой, это зря. В нос тут же ударило множество запахов, он зверски зачесался, и я чихнула, тряхнув головой. Уф. Надо поосторожнее, пока не привыкну. И я осмотрелась, немного нервно облизнувшись и чувствуя, как суматошно колотится от волнения сердце.
Площадь, где располагался Храм Любомиры, оказалась треугольной. Передо мной под углом стояли ещё два здания, одно со шпилем и часами, красно-кирпичного цвета - ратуша, и второе массивное, торжественно-монументальное, с колоннами и портиком. По внешнему виду и не понять, какое у него назначение, и я решила потом спросить у кого-нибудь. От острого угла начиналась прямая, широкая улица, а впереди… Мой зачарованный взгляд замер на холме, возвышавшемся над городом, вершину которого венчал дворец. Точнее даже, ажурный замок с множеством башенок, изящных перемычек-галерей между ними, шпилей, и выглядел он, как взбитые сливки на марципановом торте. Даже отсюда резиденция местного короля смотрелась воздушной и притягивающей взгляд, очень гармонично вписываясь в общий вид города. А внутри, наверное, там вообще красотища…
Вздохнув с лёгким разочарованием - кто же пустит повариху в парадные залы, - я взяла себя в руки и неторопливо пошла вперёд, к главной улице. Народу на площади было не так, чтобы много, но достаточно, и я снова ловила любопытные взгляды, особенно от детей. Надо беречь хвост, а то не успеешь оглянуться, как найдётся какой-нибудь ушлый, жаждущий запустить потные пальчики в пушистый мех. В центре площади даже располагался небольшой сквер с несколькими деревьями и скамейками под пышными кронами. Весьма продуманно, учитывая яркое солнышко и довольно жаркий день - климат здесь мне уже нравился.
Центральная улица называлась Триумфальным проспектом, была действительно широкой, с тротуарами и стоками для дождевой воды. Экипажи и всадники двигались в две полосы, в обе стороны, на перекрёстках в специальных будочках стояла городская стража в тёмно-зелёных мундирах, зорко поглядывая на прохожих. Широкие витрины, двух- и даже трёхэтажные не магазины, салоны - в основном, конечно, разнообразных нарядов. Отдельно стоящие особняки, полагаю, местной аристократии, окружённые коваными заборами и садами с фонтанами, и яркими клумбами. Солидные рестораны с швейцарами и уютные кафе со столиками на улице, откуда мой чуткий нос улавливал божественные ароматы, и я невольно притормаживала, едва не облизываясь.
Город мне нравился с каждым мгновением всё больше. Шумный, живой, разноцветный, завораживающий, и кстати - чистый. Везде стояли урны, сюрпризы от лошадей убирали специальные люди с тачками, ловко маневрируя между экипажами и всадниками, и я не удивлюсь, если здесь в домах нормальный водопровод имеется. В памяти почему-то крутились обрывки каких-то суждений насчёт того, что средневековые города ужасно грязные и вонючие - наверное, отголоски прежней жизни. Может, в моём мире всё было по-другому, но здесь - вот так. И это радовало.
Попадались, кстати, и такие, как я, пока дошла до середины проспекта, встретила аж двоих. Мужчина, похожий на спаниеля, высокий, с грустным вытянутым лицом и вислыми ушами, и дородная пышнотелая дама, её ушки были круглыми и плюшевыми, а хвоста я не увидела - наверное, он короткий и под юбкой. Счастливица… Мне же всё сильнее хотелось взять собственный в руки, чтобы ненароком не прищемить или не дай бог, хм, обшерстить кого-то из прохожих. Может, именно поэтому, слишком занятая своенравной пятой конечностью и слегка пришибленная ворохом новых впечатлений, я не обратила внимания на притормозивший у тротуара наёмный экипаж, из которого вышла особа в плаще и надвинутом на самый нос капюшоном.
Я буквально врезалась в неё, чуть не сбив с ног, и только открыла рот, чтобы извиниться, как леди прошипела не хуже гадюки:
- Глаза разуй, кошка драная! Путаются тут всякие!..
После чего, стремительно развернувшись, незнакомка скрылась среди прохожих, оставив меня растерянно хлопать ресницами. А ещё, на брусчатке я заметила чёрный бархатный мешочек.
ГЛАВА 2.
- А… - дёрнулась было, выискивая впереди фигуру в плаще, но куда там.
Леди исчезла, а мешочек остался, маня своим загадочным видом. Взять или не взять? А вдруг мадам хватится и потом обвинит в воровстве? Я осторожно оглянулась, но прохожим до меня и мешочка никакого дела не было. Ну, в конце концов, сама виновата, если что-то драгоценное, в следующий раз внимательнее будет. Я и подняла вещицу, тут же с любопытством заглянув внутрь. Там оказался крупный бордовый, неогранённый камень. Озадаченно покатала между пальцами, чувствуя, как уши встали торчком. Драгоценный или нет? Раз память не выдала никаких сведений на сей счёт, раньше я, надо понимать, неогранённых драгоценных камней не видела. Ладно, как появится возможность, схожу к ювелиру, отдам на проверку, что это вообще такое. И я направилась дальше по проспекту, спрятав находку в сумку и теперь уже внимательнее глядя по сторонам.
До самого дворцового комплекса больше ничего, слава богу - или богине уже? - не случилось. Хвостом никуда не влезла, за уши теребить не пытались. Проспект упирался в ещё одну небольшую площадь перед воротами, около которых стояли королевские гвардейцы в фиолетовой с белым форме. Сам холм окружала высокая стена, подозреваю, ещё и магией опутанная, раз оная в этом мире присутствует. Нашарив в сумке записку от Виттары, я смело подошла к охране и протянула бумагу, хотя в животе от нервных переживаний образовалась гулкая пустота.