— Госпожа Премудровна, приехали.
«До сих пор тут, что ли?» — мутным взором окидывая деревянные хоромы, сообразила Лена и приподнялась. С волос посыпалась солома.
— Кофе у вас, случайно, нет? — пробормотала, отряхиваясь.
— Кофе? — заржал обозник. — Нет у нас такого. Только Корепан да Корефан. А вас в тереме ждут.
Ждут так ждут. Лена встала и пошла следом за разбудившим её обозником. Но в череде пышных, украшенных парчой и резным кружевом коридоров обозник растворился, и Лена осталась одна — уткнулась в запертую дверь, куда дальше — кто знает. Наступила на какую-то плитку — а из-под пола зарокотало:
— Докажи, что ты Елена Премудрая! Реши загадку!
Это ещё что за шуточки? Ага… вовсе не шуточки. На двери-то — разобранная мозайка. Вот, значит, у вас какие загадки. Три в ряд. Да я такие игрушки в Одноклассниках на раз щёлкаю.
Элементы сошлись, и дверь отворилась. За ней тянулась то ли пиршественная, то ли дипломатическая зала: бесконечный стол и люди, люди… В тулупах, в высоких шапках. Где-то там, впереди, на троне — князь.
— Ну, здравствуйте, Елена Премудровна, здравствуйте! Коли это вправду вы — вот вам, значит, задание, — не дождавшись даже, пока она подойдёт, заявил князь. — Поедете с моим оболтусом к Кощею. Надо убить.
Ага. Она, значит, со своей близорукостью князя-то ещё не разглядела, а он её кого-то убивать уже посылает.
— Чтобы не было войны, надо, чтоб Тихомир мой женился на прекрасной Арине, заморской принцессе, — буднично разъяснил князь. — Но Арине подавай отпрыска княжеских кровей, а доказать это может только испытание — добраться до Кощея и убить. Но Тишик сам не доедет, сгинет где в болоте или в муравейник сядет… Или опять в сон провалится. Поедешь с ним. Будешь в дороге помогать, а там и с Кощеем подсобишь. А пока садись, потчуйся, гостьей будешь…
Лена, растерявшись, уселась с краю. Ей тут же поднесли чашку, позолоченное блюдце, щипчики, вилку с двумя зубцами… Как этим орудовать? Чтобы не опростоволоситься, Лена взялась за чашку. Вдохнула аромат… Ага! Обманул провожатый — есть-таки в этом чудном мире кофе!
А князь, меж тем, прищурился со своего места:
— Ну-ка, Премудровна, вижу, с удовольствием пьёшь. А что такое-то хоть, знаешь?
Елена пожала плечами.
— Якобс монарх, конечно.
— И точно — Премудрая! — прошелестело по залу, и бояре склонились перед Еленой в три погибели. Сам князь примолк. Наконец кивнул:
— Да. Правду про тебя говорят. Всё знаешь. И верно говоришь — друг мой, Якоб, монарх кишпанский, этот чудный напиток мне прислал…
***
С Тишиком Елена познакомилась следующим утром, а в полдень уже выехали к Кощею — никакой бюрократии и долгих сборов.
— И сны его заодно разгадать попробуй, — крикнул вдогонку князь, махнул платком и скрылся в тереме.
— Хороша хоть эта Арина? — мрачно поинтересовалась Елена у княжича, когда тот вывалился из телеги в канаву. Тишка потёр бок, ковырнул в носу, пожал плечами.
— Не знаю. Только на лубке видел.
— Так не женился бы тогда.
— Война будет, — испуганно помотал головой Тихомир, — если не женюсь. А ты давай, давай, не отлынивай, тебе тятя хорошо обещал заплатить, чтоб помогала.
Елена вздохнула, протянула руку и вытянула княжича из канавы.
— Давай, что ли, сны свои расскажи.
— Да ну… На то они и сны, что наяву их нет — отмахнулся Тишик, забираясь в телегу. — Ой, Елена Премудровна, лапоть обронил… помогите, а?
— Что тебе помочь, болезный?
— Онучи перемотать…
…Когда к вечеру подъехали к Кощеевой громаде, Тишик разгрыз последний леденец и довольно заметил:
— Гляди-ка, точно на дорогу хватило. Верно рассчитал. Поди тоже премудрым прослыву…
— Принцесса-то твоя хоть поумней тебя будет?
— Да кто её знает. Говорят, даже стишки пишет. Не знаю, как уж уживёмся…
Елена представила неизвестную заморскую Арину и сочувственно вздохнула. Вот ведь — явится такой принц в телеге, и пойди с ним вошкайся.