Филиур неловко переминался на пороге и явно не мог решить, остаться с нами еще ненадолго или все же уходить отсыпаться после смены.
Я устроилась с ногами на диване, оставив обувь на ковре. Тут же притопал Рауль. Притопал — в буквальном смысле, в данный момент он был материальным и цокал по полу когтями.
Постояв напротив меня, волк сначала улегся на мои кожаные мю́ли. Естественно, это оказалось неудобно. Тогда он встал, лапой сдвинул их в сторону, снова улегся. Минуту полежал на ковре, но и это его чем-то не устроило. Я с любопытством наблюдала за ним, но не заговаривала.
Рауль же опять встал, уселся напротив меня и принялся гипнотизировать.
Я не поддавалась и молчала. Зато происходящее заметили мои коллеги и сильфида и заинтересовались происходящим.
Волк сидел и таращился на меня. Я притворялась бревном и сохраняла спокойствие и тишину. Остальные просто смотрели.
Долготерпением наш мохнатый призрачный постоялец никогда не отличался, поэтому не выдержал и минуты: положил мне правую лапу на колено.
— И? — Я указательным пальцем аккуратно спихнула наглую конечность.
Мне достался укоризненный взгляд, и уже левая лапа легла на мое колено. Ее я тоже спихнула.
Волк вздохнул, потянулся и аккуратненько, осторожно положил мне на колени нос. Я сжала губы, чтобы не начать улыбаться. Волчий нос подождал, убедился, что его, в отличие от лап, не гонят, и начал ме-е-едленно завоевывать территорию. Все больше и больше волчьей головы потихонечку оказывалось на моих ногах.
Пришлось подставить ладонь, ограничивая продвижение. Еще не хватало, чтобы он уперся мне в живот.
Хитрющий зверь, который на самом-то деле не зверь, поставил бровки домиком и вскинул глаза. Ну просто котеночек...
— Не-а, — покачала я головой.
Леслия прыснула в ладошку. Ориэль поднес ко рту кулак и спрятал в него улыбку.
— Почесали чтобы шею мне, я бы хотел тоже, — сказал вдруг Феликс. И луп-луп своими большими круглыми глазами.
— Давай я, — подскочила сильфида и подошла к филиуру. Ну да, такой няшной прелести сложно отказать.
— Ладно уж, — фыркнула я, протянула руку и поскребла ногтями волка по голове между ушей.
Тот зажмурился от удовольствия и вдруг скривил морду, словно у него в носу свербит.
О, точно!
Резко отпрыгнув от дивана, призрак вдруг начал чихать. И с каждым чихом из его пасти вылетали маленькие перышки.
Мы все вскочили, потому что ситуация, поначалу казавшаяся забавной, вдруг стала совсем не смешной, а крайне непонятной. По множеству причин.
Глава 6
Глава 6
Змеептица в облаках
И тут я почувствовала зов.
Тот самый, который исходит, когда чья-то потерянная душа нуждается в помощи.
Быстро обувшись, я поспешила к выходу. Остальные проводили меня озадаченными взглядами, но потом догадались и бросились следом. Даже Рауль, продолжая на ходу чихать и усеивать коридор перышками разных цветов.
А я уже открывала дверь, за которой исчез туман. Вместо него вокруг расстилалась синь небес и...
— Это тоже звездец? — шепотом спросил за спиной Ориэль, протискиваясь вперед, чтобы лучше видеть. И запомнил же словечко...
— Невероятно! — выдохнула Леслия, стоя за моим плечом.
— Летать филиур сможет, Агата, — прокурлыкал Феликс. Он вытянулся вверх так, чтобы смотреть поверх моей головы.
— О-бал-деть! — констатировала я.
За нашими спинами остался призрак, который не мог пройти и не имел возможности просочиться бесплотным духом, поскольку в данный момент был материальным.
Тут я почувствовала, что между моих ног просунулась его башка, и не успела я опомниться, как оказалась сидящей на спине огромного белого волка. Пришлось вцепиться ему в загривок, чтобы не упасть.
И вот такой тесной компанией мы любовались открывшимся видом.
И вид этот был потрясающ и невероятен.
От горизонта до горизонта — голубоватый воздух, дающий четкое ощущение, что мы на небе. Если взглянуть вверх, то там, в бесконечной выси, — чернота, усыпанная мириадами звезд. Вместо твердой почвы — облака. Они клубились, сдвигались, и в открывавшемся пространстве становилась видна где-то там, далеко внизу, планета, над которой мы сейчас парили. Или стояли на облаке. Кому как больше нравится.
Но при этом температура была вполне приемлемая, не такая, какая должна бы быть на огромной высоте над землей. И дышалось легко и вкусно, то есть воздух не разреженный.