Что ему оставалось?
Он начал молиться своему покровителю Тефу, яркому солнцу, жизнь дающему. Просил, чтобы Теф поскорее забрал его из хладного царства Хенеша туда, где всегда цветут сады, светло, и каждый обретает покой после трудов праведных.
На шее у Стефана на простом кожаном шнуре висел амулет — гладкий камешек с высеченным изображением покровителя. Грубым, правда, потому что Тефа было принято изображать в храмах как воина в доспехах, с лучезарным копьем в руке, которым он повергает Хенеша в бездну.
Они вошли во внутренний двор замка. Там было пусто, исключая двух безмолвных ллэ, наряженных в легкий кожаный доспех. Стефан лишь мазнул взглядом по застывшим белым лицам. Ллэ, одним словом. Он не знал, как они получались, и чем отличались, допустим, от вампиров, и чем дикие ллэ отличались от ллэ, служащих господам Пустошей, но… теперь все это было неважно. Он лишь подумал, что Демен идет вперед так, будто знает дорогу, причем хорошо знает. Впрочем, сам ведь сказал, что был здесь раньше.
Протащившись по широким и пустым коридорам, внезапно вынырнули в огромный зал. И в самом его конце, на высоком, высеченном из цельного куска обсидиана троне, сидела она.
«Владыка Теф, помоги перенести муки предсмертные. Пусть мое забвение будет недолгим, забери к себе верного слугу твоего…»
Откуда-то сбоку всхлипнула Росинка. Он покосился на девушку: ту под руки держали два воина. Если бы не они, бедная Роса непременно упала бы.
Демен решительно выступил вперед, загораживая госпожу Пустошей от Стефана. Поклонился, с достоинством, не раболепно.
— Да будут долгими твои ночи, госпожа. Мы привезли тебе обещанное и надеемся на то, что и ты выполнишь свою часть сделки.
…Смех. Тихий, невеселый. Бездушный. Стефан вдруг подумал, что так могла бы смеяться дорогая кукла, у которой голова из тонкого фарфора, а глаза, брови, рот… все нарисованное, ненастоящее.
— Ты уже был здесь однажды. Решил вернуться?
Ее голос. Стефан ощутил, как от мягкого, словно шелк по коже, голоса зашевелились волосы. Под ребрами все стянулось в тугой, тошнотворный узел, разлилось приторно-сладкой жутью по венам.
«…И обереги от исчадий Хенеша…»
— Но, прекрасная госпожа, кроме меня мало найдется охотников сюда прийти, — совершенно спокойно ответил Демен.
И Стефан даже удивился — сотник Велеслава не боялся вампира. Вообще не испытывал страха. Как такое могло быть?
— Ты в самом деле привез мне человека, который убил моего мужа?
В спокойном, шелковом голосе скользнули нотки сомнения.
— Вы можете убедиться в этом, госпожа, — и Демен еще раз поклонился.
— И правда, могу, — согласилась она и поднялась.
Демен отошел в сторону, как будто специально давая Стефану насладиться тем, как идет к нему смерть. Ничто не изменилось в облике госпожи Пустошей с их последней встречи: все то же бледное лицо, как будто вылепленное из алебастра, темные волосы с кровавым отливом, стянутые по бокам в пирамиды из кос. Все то же платье из черного кружева, притягивающее взгляд к белому, точеному телу вампира, к аккуратным темным соскам, просвечивающим сквозь кружево…
Двигалась она… именно так и должна двигаться нежить — с неуловимой грацией хищницы, плавно, словно ступни не касались грубо отесанных каменных плит пола.
Стефан только стиснул зубы. В душе проснулся отвратительный, пожирающий разум страх перед вампиром, хотелось сжаться, спрятаться, а еще лучше, обратившись тоненькой струйкой дыма, навсегда улететь из этого места.
«Теф, помоги», — попросил он, зажмурившись.
Но покровитель молчал.
А когда Стефан открыл глаза, встретился взглядом с госпожой.
В их последнюю встречу она плакала, проливая слезы по убитому супругу. Сейчас — сдержанно улыбалась. Стефан удивился тому, что губы у нее не ярко-алые, какие должны быть у вампира, а нежного розового цвета. Пухлые, с трогательной ямкой на нижней губе… В серых глазах играли багряные блики.
— Это в самом деле он, убийца моего Эйвана, — госпожа склонила голову набок, как будто раздумывая. Затем повернулась к Росинке, — а это что?
— Владетельный князь Велеслав передает… невесту, — пояснил Демен, — невеста князя Стефана.
— О, как мило, — уронила госпожа.
Медленно, очень медленно обошла Росу, принюхиваясь. Затем поправила девушке косу. Легко прикоснулась к грязной щеке.
— Невеста, так и не ставшая женой, — донесся до Стефана раздражающе-шелестящий шепот, — как интересно…