Нарушил эту идиллическую картинку высокий важный колдун в очень дорогой сливовой мантии с богатой вышивкой, который степенно вошёл в отдел и гордо объявил о своём приходе. Он немедленно потребовал заключить опасную тварь в звукопроницаемую сферу и побыстрее задавать свои вопросы, так как он должен быть на слушании Визенгамота через двадцать три минуты. Его вежливо послали лесом, то есть предложили отправляться на заседание немедленно. Колдун несказанно удивился и едко поинтересовался, как же они обойдутся без его услуг, он-де не намерен терять время в дальнейшем на ложные вызовы и отказывается работать переводчиком. Его послали ещё нежнее, объяснив, что уже подписали контракт с менее занятой ведьмой. Дамблдор (я уже поняла, что это он) потребовал предъявить ведьму, чтобы выяснить степень её квалификации. Я сидела спиной к входу и не обнаруживала своего присутствия до того, как меня об этом попросил старший аврор Гринграсс. Тут я медленно развернулась на крутящемся стуле вместе со змеем на коленях и вежливо поздоровалась, извинившись, что не встаю, так как не хочу пугать одного из самых ядовитых змеев планеты. Дамблдор с отвисшей челюстью и испуганно вскинутой палочкой выглядел феерично. Я наслаждалась каждой из четырёх секунд, пока он приходил в себя. Я не упомянула, что поздоровалась на парселтанге? Забыла, туплю. Дамблдор даже именем моим не поинтересовался, вылетел из двери и был таков. Уверена, что лицо моё он запомнил, это та ещё злопамятная тварь. После этого случая авроры относились ко мне очень дружелюбно и часто зазывали к себе на «чаёк». Оказалось, что Дамблдора многие не любили, он ещё не носил маску всеобщего дедушки и вёл себя высокомерно и снисходительно одновременно. Я ходила в Министерство, как к себе домой. Также я зарегистрировалась в бюро по учёту магического населения и получила справку, что я чистокровная ведьма Меропа Кэтрин Гонт двадцати одного года, день рождения я проставила тот же, что у сына, первое января. Ребёнка я должна была зарегистрировать до пяти лет, так что торопиться не стала.
Корвин выдал свои первые два слова, выговаривал он их чётко и ясно:
- Дай, моё!
Я немножко расстроилась, но на следующий день получила ласковое:
- Дай, моё, мама…
Малыш висел на мне постоянно, когда я не спала и находилась дома. Он весело хохотал, когда я делала пуговицы из жуков во дворе и тренировалась на бабочках, превращая их в крошечных драконов, которых сразу съедала любопытная Бантик. Сынок рос магом, это очевидно. Каждый вечер я укладывала его в собственную кроватку и пела, чтобы он засыпал. Просыпалась я каждое утро с тёплым сопящим комочком под боком. Он перемещался ко мне каждую ночь. Ещё он ювелирно призывал к себе кубики и бутылочку. Я немножко беспокоилась о Трейси, но папа-змей сам объяснил Корвину, что некоторые наши семейные особенности нельзя показывать посторонним, и малыш соблюдал «Статус секретности» без малейшего усилия с моей стороны. Он рос крепким и любознательным, ни разу не болел и мало капризничал.
Неожиданно наступила экзаменационная неделя.
Примечание к части * Описание взято из книги "Гарри Поттер и Орден Феникса"
Глава 5
На трансфигурацию я плелась, как на казнь. Я волочила ноги и цеплялась туфлями за паркет. Меня обогнал очень удивлённый Элайджа, с которым мы подружились за три месяца занятий. Он посмотрел на моё скорбное лицо и всерьёз поинтересовался, кого я похоронила. Мне пришлось объяснить, куда я направляюсь. Тогда аврор начал было меня подкалывать, но вгляделся в мои несчастные глаза и утащил к окну. Там он тихо и очень серьёзно объяснил мне, идиотке, что СОВ сдают все, кто может удержать волшебную палочку в руках. Даже последние побирушки в Лютном имеют лицензии уличных торговцев, а любые лицензии выдаются только при наличии СОВ по четырём предметам, минимум. Так что я сдам экзамены и получу свою лицензию зельевара, за меня болеет весь отдел авроров. Он аккуратно поправил на мне мантию:
- Ты же одна ребёнка тащишь, все же люди, экзаменаторов мы уже попросили. И профессору ты нравишься, упорная девочка, говорит…
Я вскинулась и переспросила:
- Откуда Вы про ребенка знаете? Я никогда не упоминала…
Элайджа смущённо отвёл глаза:
- Ты должна понимать, мы же авроры. Нельзя же контракт на консультации с кем попало заключать. Мы всё перепроверили. Ох, и досталось тебе! Семейка – не приведи Мерлин, что папаша, что братец старший. Дом – конюшня, как ты там восемнадцать лет протянула? Учиться не пустили, сволочи. Им служанка нужна была, а на тебя плевать. Ты ведь талантливая, сильная ведьма, ещё и веселая, добрая. Ещё замуж тебя за старика выдал, скотина старая. И ведь не за кого-нибудь, а за дружка своего, похотливого старикашку. Мало того, что иностранец, так и от Рода отсечённый! Хорошо, что сдох быстро, говнюк. Хотя бы денег тебе немного оставил - копейки, но ты изворачиваешься. Знаешь, это мы с ребятами его в прошлом декабре уложили. Бился до последнего, живучий был, сволочь. Жаль, не я его добил. Знал бы, как ты мучаешься, руками бы задушил. Аристократ, сука! Правильно сделала, что сына на себя записала. Живёшь скромно, сына обожаешь, с магглами ладишь. Одинокая, а сильная какая! Из близких людей – сын да змеи. И занимаешься, всё время занимаешься и поёшь. Я слушал, заслушался даже. Женился бы, если бы не Камилла моя.
Я забыла про экзамен, переваривая новую информацию. Проверили. Вот это да. В общем-то правильно, чего я удивляюсь? Вот почему меня всё время подкармливали у авроров, они меня поддерживали, а я и не поняла. Хреново проверили: они же истории Трейси поверили и какого-то подходящего мага-старикашку приплели. К счастью, мёртвого. Элайджа подхватил меня под руку и завёл в экзаменационную комнату. Там уже находились три испуганных соискателя и комиссия в полном составе.
Гризельда Марчбенкс оказалась рослой надменной дамой со следами былой красоты, рядом с ней сидела очень пожилая волшебница в дурацкой шляпе и профессор Тофти, постоянно поправляющий пенсне. Билеты раскладывал тот же секретарь, а ещё один экзаменатор о чём-то оживлённо переговаривался по сквозному зеркалу в другом конце комнаты. Двое молодых юношей в красивых чёрных мантиях стояли, создав очередь из двух человек, направленную ровно на стол с билетами. Парень-индус в национальном наряде лихорадочно проглядывал какую-то книгу. Я поздоровалась со всеми и встала в очередь. Прозвенел гонг, мадам Марчбенкс разъяснила ход экзамена и пожелала всем удачи. Я взяла билет и пошла готовиться. Когда я прочла вопросы, то была готова расцеловать моего доброго учителя, профессора Тофти. Заклинание удвоения я запомнила на всю жизнь из фильма «Дары смерти» и расписать его не составило ни малейшего труда. Дикобраза в подушку для булавок я превращала раз тридцать, так что второй вопрос тоже был простым. Практический вопрос был противным физически, но технически выполнимым. Превратить свинью в курицу и обратно я натренировалась до тошноты. Отвечали мы также по порядку, и я вышла счастливая четыре часа спустя.