Пять дней я отсыпалась и отъедалась, малыш делал то же самое. К сожалению, были трудности. Пелёнок катастрофически не хватало, нужно было приобрести уйму мелочей. Седьмого января, в пятницу, рано утром я отправилась на Каледонский рынок и наблюдала за появлением тысяч разносчиков, спекулянтов, лоточников, уличных торговцев и продавцов разной мелочи. Более солидные прибывали на машинах, другие катили тележки с товаром, третьи приходили пешком с бледными покорными супругами. Они несли на спине какие-то таинственные, возбуждающие любопытство мешки из дерюги и грубой обёрточной бумаги. Пространство быстро заполнялось, ставились столы и палатки, появились первые покупатели. Толпа народа галдела, спорила, торговалась. Я накупила множество вещей, особенно я гордилась серебряной сахарницей, купленной за восемнадцать шиллингов. Наконец-то я сменила унылую косынку на модную симпатичную шляпку. Обувь я сменила прямо там, и мои жуткие боты немедленно перекочевали на выставку-продажу «всё за пенс». Теперь быт мой совершенно обустроился, и я сосредоточилась на сыне. Три месяца пролетели, как один день. Корвин меня узнавал и агукал, активно улыбался и начал держать головку. Я была безоблачно счастлива. Десятого апреля в мой садик приполз маленький трёхголовый змей. Я сидела на табуретке около коляски сына и читала книгу заклинаний, когда услышала слабый голосок:
- Говорящая, приюти, накорми. Устала, измучилась, не гони…
Я удивлённо посмотрела вниз и увидела трёхголовую бледно-оранжевую змейку. Она испуганно смотрела на меня всеми тремя головами. Я обрадовалась компании и спросила:
- Ты – рунослед? Но я читала, что вы большие, до двух метров длиной.
Правая голова печально вздохнула:
- Я ещё маленькая, но обязательно вырасту. Возьмёшь? – левая и центральная головы вопросительно изогнулись.
Я согласилась, погладила каждую голову и принесла три блюдечка молока и мелко нарезанное мясо. Змея жадно съела всё, что я предлагала, и головы о чём-то засовещались. Я терпеливо ждала, потому что заранее решила дать покровительство всем змеям, которые придут ко мне. В конце концов, моя семья всегда говорила со змеями, и я не собиралась нарушать традиции. Змеи отлично прячутся, а проку от них больше, чем от иной собаки. Наконец левая голова решилась:
- Там мама умирает, недалеко. Она тебя почуяла и велела искать, а сама лежит под камнем. Сказала, чтобы я не возвращалась, но я прошу. Помоги, ты сильная, мама у меня хорошая…
Я не сомневалась. Выяснила примерный маршрут, устроила сына в коляске и посадила змею за пазуху. Идти пришлось довольно далеко, но маму-змею мы нашли. Она была большой, с красивыми чёрными разводами. На боку чернела большая рана, видно было воспаление. Я переложила змею в коляску вместе с дочкой-змейкой, сына взяла на руки и повезла всю компанию домой. Взрослая змея была тяжёлой, но старательно забралась в коляску сама и свернулась в тугой комок. Когда мы вернулись, то в два приёма я затащила всех в квартиру. Корвин с интересом следил за всеми моими манипуляциями, а маленькая змея смущённо шипела ему что-то ласковое. Я вытащила книгу заклинаний и попробовала заняться лечением. «Вулнера Санентур» нашлась в разделе медицинских заклинаний и отлично работала, хотя считается, что её придумал Снейп гораздо позже. Взрослая змея выздоровела на третий день и рассказала грустную историю об охоте на её яйца, как ей удалось уберечь единственного ребенка и уползти, но напоследок её всё же зацепило. Её звали Татина, малышку я назвала Бантиком, и мы зажили одной счастливой семьей. Змеи были самостоятельными, они отлично прятались в моём садике и иногда где-то охотились. Людей они не трогали, на глаза никому не попадались. Иногда мы болтали со взрослой змеёй, а маленькая была стеснительной и всегда пряталась за мамой. Они стали моими любимицами, я относилась к ним, как к домашней кошке и котёнку, они с удовольствием подыгрывали мне, играя с клубком и «мурча» на моих коленях.
Я привыкла к своей новой внешности и даже нашла в ней плюсы. Как только я отоспалась и отъелась, оказалось, что я очень даже миленькая. Лицо приобрело здоровый цвет и лёгкий оттенок загара, глаза оказались чёрными, как маслины, форма глаз - красиво миндалевидной, брови я выщипала и подчеркнула природный изгиб. Нос избавился от красноты и припухлости и порадовал классической формой, рот был большеват, но это легко компенсировалось карандашом и помадой. Волосы оставались тонкими, но стали блестящими, иссиня-чёрными и послушно укладывались волнами. Фигура оказалась мальчишеской, и я купила пару платьев с низкой талией. Я была похожа на маленького серьёзного эльфа. Я жила скромно, но ни в чём себе не отказывала. Деньги медленно таяли, я могла бы прожить на них ещё года три при том же уровне расходов. Так долго ждать не входило в мои планы, я помню о девальвации тридцатого года, но сын был ещё слишком мал, и магия требовала времени на изучение. У меня прекрасно получались заклинания, но трансфигурацией я не занималась вообще из-за отсутствия учебника, травы я собирала и сушила, но варить зелья мне было пока не в чем. ЗОТИ получалось на уровне инстинктов, но только в теории. Тренироваться мне было не с кем, так что я не была уверена в своей квалификации. Поскольку ребёнку предстояло учиться в Хогвартсе, я решила сдать СОВ и ЖАБА и ассимилироваться в магическом мире, но оттягивала неизбежный визит в Косую аллею. Малыш ещё слишком мал, я ни за что не доверю ребенка кому-либо до года минимум. Мы много гуляли по паркам Лондона, я постепенно привыкала и составляла пошаговый план. У меня появились любимые места для прогулок.
Я обожала Фаунтин-корт (Фонтанный дворик), составляющий часть Темпла. Здесь триста лет бил маленький фонтанчик, красоту и покой этого места оценивали целые поколения. Тихий уголок воспевали многие известные писатели, например, Диккенс. Фонтан и его резервуар были обнесены кольцевыми железными перилами, я же помнила его не огороженным вовсе. Всё равно, в круге или открытый со всех сторон, фонтан неизменно действовал, создавая богатую, бурлящую чувствами атмосферу. Мирно и тихо, как вода маленького фонтанчика, перед любым посетителем словно бы струились добрые дела и ласковые слова. Все чувствовали на себе его добрые чары и здесь всегда были люди. Иногда я заходила в церковь Сент-Брайт, расположенную в двух шагах от фонтана, и слушала рассказы об обнаруженных недавно останках доисторического святилища, древнеримского храма и деревянной саксонской церкви. На одном и том же месте тысячи лет возносились хвалы божественному началу, и я присоединяла свой голос благодарности за обретённого сына.