— Знаешь, — не стала скрывать я. — Это Хасен Тойн.
Брат с шумом вдохнул и бросил взгляд на Зайра.
— Надеюсь, это не из-за наших с ним разногласий? — спросил Энгер, посмотрев уже на меня.
— Нет, не из-за них. А что за разногласия?
— Да не совсем разногласия, скорее… Вот как тебе пояснить… Каждый раз, как меня видит — как подменяют его. Замыкается, начинает разговаривать сквозь зубы, быстро сворачивает разговор и уходит. Это уже все заметили. Никогда со мной в спарринге не участвует. Я пару раз пытался выяснить причину, может, обидел чем невольно. Уже капитан на это внимание обращал и спрашивал его, а он отнекивается, говорит, что ничего такого нет. Я поспрашивал в городской страже, где он служил до турнира. Сказали, что по службе никаких нареканий не было. Почему-то спрашивали о том, как он спит. Оказывается, он несколько декад после освобождения кошмарами ночными страдал.
Я переглянулась с Зайром. Уртвары. Если бы я не обладала способностью тасовать свои воспоминания — меня бы точно кошмары мучали. И если Хасена сломали во время плена у уртвар, то пережил он больше, чем я. Блин, да я сама чуть было не превратилась в послушную своему господину рабыню. Блин, вот зачем было вспоминать об этом, а? Где там мой сундучок?
— Он — шпион? — спросил меня Энгер напрямую.
— Очень похоже на то. Но я не уверена на все сто, честно скажу, — ответила я ему.
— Ты хочешь вывести его на чистую воду при помощи своих способностей? Тогда это не будет вмешательством в дела твоего мужа. Ты всего лишь определишь, виновен он или нет. В принципе, можно сделать вид, что это я попросил у тебя помощи в выяснении причины нашего недоразумения. Как сестру, а не как госпожу имения. Причем как сестру-эмпу, а не просто обычную трайру. А уж что там в ходе твоего разговора с ним выплывет — это другое.
В принципе, я так и хотела поступить. И я была рада, что Энгер сам предложил этот вариант.
— И потом, если он действительно шпион, что ты планируешь делать с ним дальше?
— Конечно передать Тайной службе, Энгер. У меня хватает своих проблем, пусть сами разбираются с ним.
— Тогда это тем более не будет вмешательство в дела Максира. Ты не приказываешь его воинам, ты не наказываешь их. Это может делать лишь Максир или капитан гвардии. Ты помогаешь брату. И если твои предположения верны — то доводишь полученные факты до сведения Тайной службы, как любая гражданка Государства.
Я кивнула. Хорошо. Теперь следующий вопрос, который меня волновал:
— А у тебя не будет проблем с другими гвардейцами, если эта история станет известна? А она станет известна, сам понимаешь.
Энгер снова задумался, но не надолго.
— Нет, не будет. Ребята меня поймут. Такие недоразумения, как у нас с Хасеном, не должны происходить среди гвардейцев. Это ненормально. Думаю, что капитан уже докладывал Максиру о проблеме и рано или поздно либо меня, либо Хасена куда-нибудь перевели бы. Если бы мы не смогли общаться нормально.
— Хорошо. Майра, пригласи ко мне Хасена Тойна.
— Да, госпожа.
Пока Майра бегала по моим поручениям, мы перегруппировались. Илир стал за спинку моего кресла, Зайр занял позицию у входа, а Энгер сел в кресло рядом со мной. Мда. Господа чаевничают, бедным наложникам даже сесть не предложили. Угу… Можно подумать, хоть кто-то из служащих у нас не знал истинного положения вещей. Гвардейцы так точно знали, для чего мне нужны Зайр и Илир. И что они могут — тоже. Не раз побывали в совместных переделках. Насторожит ли Хасена такое наше расположение? Ну а если и насторожит, то что? Он кинется меня убивать тут же? Не сможет. Его хозяин выдернет дух из тела? Самый паршивый вариант, но в принципе я не буду против. О, Майра ведет Хасена. Отлично. Значит, дети еще спят. Так, а теперь нужно собраться и начать разговор в нужном ключе…
Приветствие, его поясной поклон, мой легкий кивок. Зайр стоял со слегка расфокусированным взглядом, значит, уже начал свой ритуал. Хорошо… А теперь прислушаемся к его эмоциям…
— Хасен, Энгер рассказал мне, что между вами возникло какое-то недоразумение. И что ты отказываешься говорить на эту тему и с ним, и с твоим капитаном. Мне не хотелось бы чтобы ваши разногласия повлияли на профессиональные обязанности. Скажи мне, в чем дело? Если не хочешь говорить это при Энгере, я могу выслушать тебя наедине.
Хасен посмотрел на Энгера, потом на меня, потом тяжело вздохнул. Грусть. Старая, глухая боль. Печаль. И почему-то нотка радости. Ничего не понимаю. А где страх, гнев, злость хотя бы? Зайр что, ошибся?