Гад… Он будет меня, как собачку, водить на цепи, демонстрируя всем подряд… Уродец белобрысый… Я ему устрою покорную и беспомощную… Киилар подошел ко мне поближе, присел на корточки, раздумывая.
— Я не знаю, мой раган. Возможно, да. Я должен буду присутствовать первое время, чтобы убедиться в безопасности этого действа. Позвольте узнать, как именно вы собираетесь заставить её быть послушной своей воле?
Алар-раган довольно улыбнулся, подходя к Максу, так и не пришедшему в себя.
— Очень просто, мой целитель. У меня есть тот, ради которого она пожертвует даже жизнью, а не только гордостью. Правда, шаалха? — обернувшись, он посмотрел прямо на меня в духовной форме.
Тварь… Знает, белобрысый, какое мое больное место. Знает, что соглашусь на все, чтобы он не мучил Макса. Да гори оно все пропадом! Если на спину Макса больше не опустится его плеть — я ему не только покорную и беспомощную сыграю, я ему ещё и приятного аппетита пожелаю, когда лакомиться моими эмоциями будет. Макс… Он так и не пришел в себя… Блин… Халь и наполовину его раны не залечил. Явно по приказу этого белобрысого уродца. Ненавижу…
— Я не слышу ответа, шаалха! — сказал Алар-раган, резко хватая Макса за волосы и оттягивая их вниз.
Макс, застонав, пришел в себя и стиснул зубы.
— Правда! — поспешно сказала я, кидаясь вперед.
— Неверный ответ… — с угрозой ответил мне уртвар, формируя в руке заклинание.
— Правда, мой господин! — поспешно вспомнила я, как надо обращаться к нему.
Алар-раган развеял заклинание и отпустил волосы моего любимого. Я с облегчением выдохнула. Да, играть покорную и послушную рабыню будет сложно. Очень сложно. Но становиться такой на все время я не намерена. Нет-нет, я не имею права на самом деле сломаться. Ради Макса в первую очередь.
Алар-раган наконец-то оставил нас с Максом в покое. Халю даже разрешено было снять Макса с крюка и полностью залечить его раны. Мое тело так и осталось лежать в коконе постепенно тускнеющих линий. Видимо, мною займутся, как только действие заклинания закончится. Халь усадил Макса у стены рядом со мной, приковал цепью его ошейник к кольцу в стене на таком расстоянии, чтобы тот смог и встать, и лечь, исцелил и ушел. Макс тяжело вздохнул, наклонился так, чтобы и поближе ко мне быть, и кокон не потреввожить и сказал:
— Больше всего я боялся именно такого развития событий. Я понимаю, почему ты согласилась. Тебе, как и мне, легче самой испытывать боль, чем видеть муки любимого. Прости меня. И за то, что не смог защитить, и за то, что стал причиной…
Макс замолчал на полуслове, справляясь с комом в горле. А я, присев рядом с ним, погладила его по щеке и сказала:
— Я люблю тебя. И мне не за что прощать тебя. Вся тайная служба не смогла спасти Государя от агентов Алар-рагана. Учитывая, как нас ненавидит раган раганов, вряд ли кто-нибудь смог бы защитить меня или тебя от данной ситуации. Это понятно любому.
Макс через силу улыбнулся, потом сказал:
— Жаль, что я так и не научился воспринимать окружающее духом, как ты. Я даже не услышу, если ты что-то захочешь мне сказать. Неважно. Главное, что я люблю тебя. И никогда не перестану любить, что бы с нами не случилось.
Я же прикусила губу, чтобы не разреветься.
Действие заклинания закончилось минут двадцать назад. Я успела не только вернуться в тело, но и протараторить Максу все то, что не получилось высказать сразу, еще духом. Рассказала и о визите Фаенга и его новостях. И, конечно же, спросила про то, когда он успел отпустить наложниц.
— Как только понял, что в плену и смог прикоснуться к своему кольцу. Быть наложницами плененного уртварами — не лучший социальный статус. Они такого не заслужили.
— А моих ребят отпустить можешь? — спросила я.
— Наложников ты сама отпускаешь, — улыбнувшись, сказал он и посмотрел на открывающуюся дверь.
Улыбка была недолгой. Алар-раган. Ненавижу уродца белобрысого. Макс поднес мои ладони к своим губам и поцеловал. Я улыбнулась ему и, надев маску безразличного спокойствия, поднялась с пола. В оковах это сделать было не так уж и просто, но я справилась на твердую троечку. Давать Алар-рагану повод наказать Макса за мои ошибки я не намерена.
— А теперь опустись на колени и поприветствуй меня, как полагается послушной шаалхе, — с самодовольной рожей сказал мне уртвар.