С трудом оторвав взгляд от головы статуи, — в каменных глазах, кажется, были упрек и неодобрение, — Инстра посмотрела на Лледрит. Жрица молча уставилась куда-то вдаль. Лицо, обычно очень подвижное, выразительное, застыло, и все эмоции исчезли. Даже мысли как будто замолкли. Полная тишина.
— Нам конец, — прошептала она чуть погодя и повернулась к Инстре. — Если Богиня лишит нас своего покровительства, нам конец.
***
Паук в общих чертах рассказывал о происходящем во внутреннем дворе Дома. И все же Сорнтрану стало немного не по себе, когда он увидел все своими глазами. Земля под ногами красная. И много, очень много тел. Рабы под руководством нескольких бойцов Дома разбирают их, перетаскивают и складывают в две кучи. В одной свои, в другой чужие.
Быстро осмотревшись и оценив обстановку, Сорнтран повернулся к стоящим за спиной бойцам и жестом велел идти в бараки. Покидал крепость с десятью бойцами, вернулся с семнадцатью: шестеро тех, что изначально вышли вместе с ним, еще шестеро из отряда Данвана — остальные погибли вместе с самим Данваном, — может, этих бы тоже убили, если бы Сорнтран и его ребята не подоспели на помощь; еще пятеро скаутов, которых встретили у ворот.
— Госпожа захочет услышать о том, что мы узнали, — один из скаутов замешкался.
— Я ей все передам, — сказал Сорнтран холодно. — Отдыхайте и ждите дальнейших указаний.
Бойцы разошлись, Сорнтран же направился в сторону главного строения. Сидевший на ступеньках центрального входа Налфейн, — все еще в одних штанах, без рубашки, — заметив его, сразу поднялся и подошел. На вопросительный взгляд ответил:
— Пленник в темнице. Упрямый малый, аж несколько раз пытался бежать, даже в том тесном проходе, — скаут усмехнулся. — Ему этого, конечно, не удалось. Он сейчас… это… ну, немного потрепанный, но, в принципе, живой.
Сорнтран кивнул. Живой — это хорошо. Можно будет допросить и узнать много полезного.
В коридорах главного строения рабы также убирали тела. Здесь за ними присматривали уже не бойцы, а несколько младших жриц, в числе которых была и Миззрима.
Двери и в сокровищницу, и в покои госпожи были распахнуты. Быстро заглянув в сокровищницу, — Сорнтран видел ее впервые, — он заметил нескольких женщин, раскладывающих предметы по полкам. Одна стояла посреди комнаты с небольшой книгой в руках и что-то в нее записывала. Многие полки пустовали. Стенды и манекены для доспехов — тоже.
Либо сокровищница здесь очень бедная, либо ее ограбили, решил Сорнтран.
Как такое возможно — он пока не представлял.
Из покоев госпожи доносились женские голоса — спорили на повышенных тонах. Громче всех был слышен голос Лледрит. Но когда Сорнтран появился на пороге залы-святилища, все резко замолчали, уставившись на него.
В зале только женщины. Госпожа, Лледрит, Фаэра и несколько старших жриц. Некоторые стоят, другие сидят на полу. Все грязные, окровавленные, волосы запутавшиеся, взъерошенные. У всех озабоченные и испуганные лица. Причину этих эмоций Сорнтран быстро понял, увидев осколки статуи Богини на полу.
— Госпожа, жрицы, — Сорнтран отвесил низкий поклон. — Прошу прощения, что пришел без приглашения. У меня есть информация, которая вас может заинтересовать.
— Говори, — матрона вышла вперед, кивнула.
Сорнтран быстро оглядел ее и не без облегчения констатировал, что она, кажется, цела. А кровь на ней, скорее всего, чужая.
— Во-первых, мы с соратниками захватили бойца, допрос которого может дать нам полезную информацию о наших врагах. Два дня назад я убил его на площади. Вы, госпожа, тоже видели в тот день его тело. Но сейчас он снова жив. Мне кажется, это заслуживает внимания. Во-вторых, вернулись некоторые из скаутов, следящих за обстановкой в городе.
Матрона с нетерпением подошла еще ближе.
— Атаковали не все Дома города. Пока что мы знаем, что напали на нас, на Пятый Дом и Восьмой. В Третьем, Девятом и Втором Домах пока что все спокойно. О происходящем на востоке информации пока мало — еще не все скауты вернулись.
— Наш, Пятый и Восьмой? — пробормотала Фаэра. — Почему выбрали именно эти?
— Я думаю, дело в том, что эти три Дома находятся дальше остальных от входов в город, — сказал Сорнтран. — Враг, видимо, решил, что они будут менее готовы к обороне.