— Видишь, — шипел он мне в шею, кусая ее в паузах, — я мужчина.
Из уголков моих глаз потекли первые слезинки. Больше сдерживать их не было ни сил ни смысла. Как бы я сейчас не упорствовала, я была всего лишь девочкой. Девочкой в руках обозленного и возбужденного мужчины, жестко имеющего мое тело. Больше не имело значения кто я. Это принесло странное успокоение. Как бы глупо это не звучало, я впервые в жизни почувствовала гармонию. И впервые почувствовала себя настолько девушкой.
Его рука вернулась к моей шее, но было все равно. Мне хотелось, чтобы он закончил. Остальное было не важно. Впрочем, его не хватило на долго. Он кончил уже минуты через две, благо вытащив перед этим член из меня. Как мило было бы забеременеть в такой момент.
— Довольна? — прошипел он, размазывая по моей коже свою сперму. Он поднес испачканные в ней пальцы к моему лицу, давая рассмотреть получше. - Все, как ты хотела, дорогая. Все для тебя.</p>
<p>
7.</p>
<p>
Злое небо превращается в боль.*
Жизнь уходит из меня постепенно.
Это время для познавших любовь
И для тех, о ком память нетленна.
Я всегда любила ночной город. Лишенный суеты, лишенный какой-то нагрузки, лишенный пошлости и ненужной информации, лишенный всего. Есть только пустота и безграничное, всепоглощающее спокойствие. Тишина.
Пробуждая мировой океан,
Задыхаясь в обьятьях Вселенной,
Мой ангел смертельно устал,
Размышляя о жизни бесценной.
Прогулки по ночному городу, да даже простой взгляд на него из окна всегда успокаивал меня, внушал ощущения безмятежности, неважности всего происходящего, ничтожности моих проблем перед этим вселенским покоем. Всегда. До этого случая.
Бешеный крик — сталью по венам!
Я удаляюсь в синее небо,
Комья земли разрывая на части.
Сраное счастье, моё сраное счастье!
Я плохо помню, как ушла из квартиры Егора. Не помню совсем, что говорила ему и как выбралась из-под его тела. И совершенно не понимаю, что мне делать дальше. Мимолетного взгляда в зеркальную витрину случайного магазина мне хватило, чтобы понять — домой я пойти не могу. Моя впечатлительная мать наверняка сразу же впадет в истерику, если увидит сейчас мое лицо. Оно и не странно, я ведь похожа на какую-то абстрактную картинку, висящую в музее и стоящую парочку миллионов. Или, может, меня можно сравнить с картой. Чего-чего, а условных пометок хватает.
Егор вошел в раж. Он отрывался на мне по полной, не заботясь совершенно о последствиях. Иначе как объяснить то, что он со мной сделал? Не, я конечно и не ждала, что буду выглядеть свежей и отдохнувшей, но это немного перебор. Мое лицо было полностью покрыто наливающимися чернотой пятнами синяков. Губы выглядели так, словно до этого я целовалась с каким-то динозавром, а шея была полностью покрыта засосами и укусами. Да что там шея, он умудрился оставить следы своих зубов даже на щеке. Людоед хренов.
Но чем-то вся эта ситуация меня забавляла. Было в ней что-то комичное, что ли. Ведь, если разобраться, я и правда, получила то, чего добивалась. Егор был со мной мужчиной, еще каким мужчиной. Он сделал так, как я просила, лишь перестаравшись на поворотах. Хорошенько так перестаравшись. Да и чего я, собственно, ждала? Что он возьмет меня на руки, отнесет в спальню и нежно лишит девственности под мерный скрип кровати? Какой же бред.
Касаюсь пальцами чуть опухшей щеки, дергаясь от неприятных ощущений. Больно. Но боль какая-то другая, какая-то не моя. Прихватываю кожу ногтями, слегка царапая, на секунду она побелела и стала казаться обычной, но стоило мне отпустить ее, как щека снова стала выглядеть ужасно. Невесело улыбнувшись, я слегка растянула пальцами губы, скорчив гримасу. Хороша девчонка. В цирк бы. Как раз губы докрашивать не надо будет.
— Ого, какие люди, — послышалось за спиной. Я вздрогнула, перестав пялиться на свое отражение.
Повернувшись, я увидела перед собой радостную физиономию Викки, одетой сейчас уже нормально, в самые обычные джинсы и куртку, застегнутую под горло. Странно, я почему-то не представляла даже эту девушку без её глубочайшего декольте. Жаль только, что её улыбка испарилась, стоило ей увидеть мою не слишком презентабельную моську. Девушка сразу же бросилась ко мне, вмиг растеряв все признаки веселья.
— Кто это тебя так? — спросила она, зачем-то поддерживая меня под руки.
— Да так. — отмахиваюсь, пытаясь освободиться.
— Это Егор, да? — не унималась она, разглядывая меня без капельки стеснения. — Это точно Егор. Вы поссорились?
— Немного. — нехотя соглашаюсь, освободившись-таки от помощи. Егор хоть и сильный, но не Халк. А я не настолько больна, чтобы меня нужно было страховать от свидания с асфальтом.
— Немного? — фыркнула девушка. — Вот что, красавица, пойдем-ка ко мне домой, пока тебе никто сверху не добавил. Ты ж в таком виде вылитый гопник.
Делать было нечего — пришлось соглашаться. Наверное, хорошим толчком для этого послужил тот факт, что произнося эту фразу, Викки уже заталкивала меня в такси, напрочь игнорируя настороженный взгляд водителя. Или же я просто согласилась с ее доводами, которых, кстати, тоже было не мало. Кто знает. Понятным в этой ситуации было только одно — мне определенно нравится эта девчонка.
***
Месяц прошел незаметно. Или мне просто казалось, что время остановилось. Не знаю. Обычно в таких ситуациях принято писать слезливые цитатки о любви и расставании, в красках описывать боль в груди и молить бывшего хотя бы не забывать о себе. У меня подобного желания не возникало. Да и больно особо не было. Скорее, какое-то тянущее чувство внутри, будто что-то там опасно натянулось, рискуя вот-вот порваться. Первые несколько дней я еще могла списывать это на дискомфорт после не слишком нежной дефлорации, но потом оправдания иссякли. И я просто старалась об этом не думать, забивая себе голову привычными вещами.