— Почему же? Могу.
— У вас тоже был «Москвич»?
— Боже упаси!.. — поморщился Алексей Георгиевич. — «Лада» девяносто девятая. Хотя и с ней пришлось помучиться.
— Говорила я своему мужу: лучше подкопить еще немножко и купить нормальную машину. А он: «Нет ничего лучше «Москвича»! К нему запчасти дешевые!» И теперь каждый месяц полполучки на эти самые запчасти уходит…
— Понимаю ваши заботы, но мы, кажется, отвлеклись.
— Вы правы, вернемся к нашим баранам, — совсем не весело улыбнулась Дежкина. — Верней, собакам… Вы утверждаете, что в течение вчерашнего дня некто посторонний прокрался в ваш дом и похитил Фому? Но зачем? Такая редкая и дорогая порода?
— Фома был метисом.
— Иными словами — дворняжкой, — подал голос сидевший на подоконнике Игорь.
— Ваш коллега попал в самую точку. — Черепец открыл ящик комода, вынул из него поляроидный снимок и протянул Клавдии. — Чистокровной дворняжкой. Можете сами убедиться.
На фоне какого-то официального здания был запечатлен хозяин рядом с собакой. Ее окрас и в самом деле был чудовищно деревенским — все тело черное, тогда как лапы и грудь белые, да еще с рыжими подпалинами. Вытянутая, похожая на овчарочью морда. Нос — большая черная кнопка. Уши — два лопуха. Хвост — кусочек обгрызенной веревки. Короткие, кривые лапы. Преданные, искренние, доверчивые глаза-пуговки…
Впрочем, в деле снимок был хоть и не цветной, но вполне соответствовал цветному — черное с белым.
— Не понимаю… — проговорила Клавдия Васильевна. — Кому понадобилось красть это беспородное существо?.. Игорь, проверь замок.
Порогин спрыгнул с подоконника и направился к входной двери.
— А может, над вами просто пошутили? — Клавдия посмотрела Алексею в глаза. — Может, кто-то из своих? У вас есть какие-нибудь подозрения?
— Нет, — не раздумывая, замотал головой Черепец. — Я вообще веду довольно замкнутый образ жизни… Друзья редко приезжают сюда. К тому же они знают, что такая шутка вряд ли развеселит меня.
«Ничего себе, замкнутый образ жизни, — ухмыльнулась про себя Дежкина, — Вся улица в курсе его любовных похождений…»
— С замком все в порядке! — послышался голос Игоря. — Взлома не было, это точно!
— У кого еще есть ключ от дома?
— У моей матери… — В глазах Алексея мелькнуло секундное замешательство.
— Только у матери? А как же дама сердца?
— У меня нет дамы сердца, — сдерживая раздражение, сказал Черепец.
— Простите, если я неправильно выразилась… Значит, вы живете здесь совершенно один?
— Верно.
— А ваша мать? Не могла ли она передать кому-нибудь ключи?
— Никому мама ключи не передавала.
— А вдруг?
— Без моего ведома? Глупости…
— Но тем не менее дверь открыли ключом.
— Значит, сделали дубликат…
— А кто мог сделать дубликат?
— Откуда я знаю?
— Коллеги по работе?
— Отпадает, — категорично заявил Черепец. — Ключ всегда лежит в кошельке, а кошелек во внутреннем кармане пиджака.
— А как складываются ваши отношения с соседями?
— Никак. Я ни с кем не общаюсь.
— Может, Фома действовал кому-нибудь из них на нервы? — предположила Клавдия Васильевна. — Громко лаял? Выл на луну по ночам?
— Фома подавал голос только по команде. Он был умным псом.
— Да, дворняжки вообще умней многих породистых собак, — согласилась с ним Дежкина. — Кстати, а почему вы завели именно дворняжку? Наверняка у вас была возможность приобрести что-нибудь подороже…
— Мог. Но вы, сразу видно, не собачница… Это же как родное дитя, — понурил голову Черепец. — Два года назад я подобрал Фому на улице, еще щенком. Жалко стало… Начиналась зима, он бы просто не выжил.
«Вызвать бригаду экспертов, чтобы ребятки поискали отпечатки пальцев? — судорожно соображала Дежкина. — А сличать их с чем? Вряд ли Фому украл урка-рецидивист. Мотивация отсутствует. Получить выкуп за дворняжку?..»
— Вы много зарабатываете?
— А какое это имеет значение?
— Вы в состоянии выплатить большую сумму шантажисту?
— У меня осталось после зарплаты тысяч двести, а сбережений я никогда не делал…
— Но у вас есть прекрасный особняк.
— Вы думаете, это шантаж?
— Вполне возможно. Нужно немного выждать, и злоумышленник обязательно даст о себе знать. Но только в том случае, если вы ничего от меня не скрываете… — Рассудив, что полосатый матрасик может пригодиться в расследовании, Клавдия Васильевна отправила его в свою объемистую сумку. — Я, например, не помню, чтобы розыском дворняжки занималась городская прокуратура.