Тот пожал плечами.
— Дама сдавала в багаж, — снова сказала Клавдия, — корзину, картонку и маленькую собачонку. Корзины и картонки налицо — ищите собачонку.
— Вы имеете в виду Фому? — опять осторожно спросил Черепец.
— Нет, я имею в виду другую собаку. Здесь должна быть еще одна собака. Это что такое? — двинулась Клавдия дальше.
— Это люстры для резиденции посла Замбии. Это телескопы для Академии наук. Это мебель для мэрии…
— Тихо! — рявкнула вдруг Клавдия.
Голос ее громом докатился аж до дальней стойки, у которой возмущенно горланили многочисленные получатели грузов. И на складе наступила гробовая тишина.
Впрочем, нет, не гробовая. Откуда-то с самых верхних стеллажей все вдруг явственно услышали тихое поскуливание.
— Есть, — сказала Клавдия устало. — Достаньте, бедную, оттуда.
Игорь первым вскарабкался на самую верхотуру, быстро оторвал обшивочные доски от огромного ящика и извлек на свет божий — собачонку.
Бедная скулила так, словно Игорь ее душил, хотя он держал шавку очень осторожно.
А дальше произошло то, чего даже Клавдия не ожидала.
Тихий и удрученный Фома вдруг бросился на Игоря и стал его облаивать, угрожающе скаля зубы.
— Фома! — рявкнул Черепец. — Фу! Место!
Но куда там! Фома и ухом не повел, более того, он вцепился в штанину Порогина и стал ее рвать с редким остервенением.
— Что происходит? — опешил начальник.
— Фома, ко мне! — кричал Черепец.
— Отпусти! — молил Игорь.
И только Клавдия мудро улыбалась.
— Отпусти ее, Игорек. И вы, Алексей Георгиевич, отпустите Фому.
— Но это же — сука, — брезгливо сказал Черепец.
— Не сука, а дама, — поправила Клавдия. — Видите, у них взаимное влечение.
— Но это… это… Вы отдаете себе отчет? — с дрожью в голосе заговорил Черепец.
— Ей, во всяком случае, это ничем не грозит, — усмехнулась Клавдия. — Я полагаю, она так напичкана противозачаточными, что может совершенно без последствий наслаждаться жизнью…
Фоме хватило десяти минут. И все — больше он на бедную шавку не обращал никакого внимания. Снова стал послушным и трудолюбивым.
— Течка… Кажется, так это у вас, у собачников, называется? — сказала Клавдия, обращаясь к Игорю и Черепцу одновременно.
— Да, — кивнул кинолог.
— Гормональные противозачаточные сбивают биологический ритм, — наукообразно продолжала Клавдия. — У собаки возникает течка. Помните, Игорек, далматин был сукой? Фому не травили. Его просто проверили на мужскую потенцию. Он оказался на высоте. Это его и сбило с рабочего ритма.
— С ума сойти… — бормотал Игорек. — Но как вы?..
— Потом, Игорек, потом. Сейчас мы начнем обследовать склад по-новой. Алексей Георгиевич, вы готовы?
Фома чихал так часто, словно простудился, занимаясь любовью. Рэйдж обнаружился в бочках из-под краски. Клавдия сама следила, чтобы таможенники не повредили пломбы и печати, когда вскрывали груз.
— Да что вы, в самом деле?! — не разделял ее осторожности начальник. — Мы же знаем, кому предназначен груз. Вот и возьмем гадов…
— Вы юрист? — строго спросила Клавдия. — Это странно. Наверное, забыли, что существует такое понятие, как презумпция невиновности. Это нам, дорогой товарищ, придется доказывать, что получатель знал, с каким добром у него бочки. А для этого он должен обязательно взять их в руки. Он должен оставить нам отпечаточки свои. Много — четких, ясных, читаемых однозначно. И я этого момента дождусь. Кто, кстати, должен получить груз?
— Автомастерская Солнцевского района.
— Крепыш? — тут же вспомнил Игорек — Помните, на свалке?
— Может быть, — сказал Клавдия. — Не будем торопить события. Так, товарищи таможенники, за работу. Все грузы выдавать безо всякого Якова.
Таможенники отправились по местам.
— Игорек, свяжись с группой. Пусть ждут сигнала и готовятся к преследованию. Мы этот груз до самого места доведем.
Игорек побежал исполнять.
— Товарищ начальник, — снова обратилась Клавдия к главному таможеннику. — Можно проверить, кто устанавливал эти грузы? Я имею в виду — бочки и ящик с собакой. У вас ведь все отмечается, да?
— Я попробую.
— Задержите этого человека. Мы его потом допросим. Так, где бы мне присесть? Устала. У вас тут расстояния…
— Пойдемте ко мне в каморку.
— Нет уж, каморок не хочу, я лучше тут, на полочку, сяду.
Но сесть Клавдия не успела. Подъехал кар и начал грузить бочки.
— Есть, — сказала Клавдия самой себе. — Дама сдавала в багаж…