— Да ты что?! — расхохотался тот. — Закрыто?!
Клавдия уже окончательно выделила кожаного как главаря, интимно приобняла его за шею и что-то жарко шепнула в ухо.
И Федя, и Игорь онемели. А крепыш расхохотался пуще прежнего:
— Ну ты даешь, тетка!
И открыл хозяйским жестом железную дверь в воротах.
— А не проводишь, милок? — захихикала Клавдия.
Кожаный шагнул за ними, закрыл аккуратно за собой дверь и широким шагом тронулся к голубому вагончику. Да, это он был здесь главным.
Клавдия присела на секундочку к земле, подняла какую-то железяку, быстренько догнала крепыша и, ткнув железякой ему в спину, прошипела:
— Следователь прокуратуры Дежкина! Тихо, козел. Быстро: фамилия, имя, отчество, адрес. Игорь, обыщи.
Ни инспектор, ни муж, ни уж конечно сам крепыш не ожидали такого мгновенного поворота, главарь обернул еще улыбавшееся лицо и наткнулся взглядом прямо на удостоверение.
Игорь сообразил довольно быстро. Он мотанул опешившего крепыша к капоту проржавевшего «ЗИЛа» и обхлопал его карманы.
Оружия у крепыша не было. Но было водительское удостоверение с именем и фамилией.
Крепыш засопел угрожающе, стоило ему крикнуть, как ввалилась бы помощь, и тогда Клавдии со спутниками пришлось бы ой как туго.
— Игорь, омоновцы подъехали? — громко спросила Клавдия.
— Ждут, — сразу подхватил тот.
— Давай вызывай их.
Вот исполнить эту команду у Игоря фантазии не хватило. Он замялся, весь блеф сейчас мог бы раскрыться и рухнуть, но тут наконец пришел в себя Федор.
— «Первый», «Первый», я «Ласточка», — заговорил он в кулак. — Приступаем к захвату!
Клавдия предусмотрительно отшагнула от крепыша и оттянула Игоря.
Крепыш рванулся от них с такой скоростью, словно в нем самом внутри был двигатель с турбонаддувом. Высоченный забор он преодолел как птица.
— Атас!!! — кричала птица. — Омоновцы!
— Что за «Ласточка»? — спросила Клавдия Федора. — Это ты, что ли, «Ласточка»?
— Ты, — смутившись, как мальчишка, ответил муж.
— Молодцы, — похвалила Клавдия и инспектора и Федора. — Документик нам этот очень пригодится. — И она сунула в сумку водительское удостоверение крепыша. — Можно считать, не зря съездили…
— Как это? — чуть не задохнулся от возмущения Федор. — А запчасти? Я чего сюда пилил?
— Запчасти… — вспомнила Клавдия. — Ладно. Пойдем в сторожку, спросим разрешения.
Примиренные общим успехом, мужчины стали друг к другу несколько дружелюбнее.
— Мне трамблер бы хороший приискать, — сказал Игорю Федор.
— Понятно, — кивнул тот с видом знатока. — Трамблер…
Игорь остановился у кучи покрышек, которая вырастала чуть не до неба, тронул ее рукой на предмет определения устойчивости.
— А ты что там этому гаду на ушко говорила? — вспомнил вдруг Федор.
— Что писать хочу, — нимало не смутившись, ответила Клавдия.
19.21–23.59
Дверь вагончика раскрылась сама.
Озабоченный молодой человек в джинсовой спецовке выдвинулся из темного нутра спиной. В руках он держал какую-то коробку, скорее всего тяжелую. Но, увидев Клавдию и мужчин, даже забыл поставить ее на землю.
— Здравствуйте, мы к вам с просьбой, — начала Клавдия, мысленно умоляя молодого человека отказать однозначно и бесповоротно. — Вы не позволите моему мужу покопаться тут?
— А? Что?.. Покопаться? Ну конечно, пусть копается, — почти радушно вдруг ответил молодой человек. — А что нужно-то?
— О, мне много чего нужно! — совершенно обнаглел Федор. — Мне нужно трамблер… У меня «москвичок» четыреста одиннадцатый…
— По маркам не сортируем, — виновато улыбнулся молодой человек. — Только по годам. Вон там таблички есть. С восемьдесят шестого.
— Ага! — радостно потер руки Федор.
К этому моменту Клавдия уже была рада, что молодой человек сразу не послал странную троицу подальше. Потому что за спиной хозяина, в глубине вагончика, увидела необычное сооружение: к потолку были подвешены на ниточках и проволочках разноцветные елочки, которые от дуновения ветерка причудливо танцевали.
Внутренне Клавдия ахнула. И это был далеко не радостный «ах». Дежкина испугалась. Вся ее теория с елочками была, конечно, чистой воды туфта. Действительно, бабская интуиция. Она даже сейчас не считала ее зацепкой. Это была блажь, действительно лирическое отступление. Ведь она даже не была уверена, что именно на эту свалку отвезли взорванный «мерседес». И только халявные посягания Федора делали поездку на свалку более или менее оправданной.