Обычным наказанием было двадцать – двадцать пять ударов розгами, во время которых заключенная должна отсчитывать удары вслух. Для многих и без того слабых, больных или пожилых, это становилось смертным приговором16.
Понедельник был «днем побоев» в расписании наказаний в Бункере17. Поначалу Мандель и Кёгль исполняли наказание сами, нанося удары; позже им стала помогать Доротея Бинц. К концу 1940 года порки стали настолько частыми, что Кёгль организовал «помощниц» из уголовного или карательного блока. За выполнение этой обязанности им давали дополнительную порцию пищи, из-за чего многие женщины выступали добровольцами. Одна заключенная заметила, что «если они били достаточно сильно, то получали дополнительную порцию еды; если недостаточно – их убивали»18.
Сегодня в музее Равенсбрюка выставлен стол для порки, сконструированный специально для этой цели. Дерево выдержанное, истертое до гладкости от использования. Он прочный, сделан из деревянных планок, с кожаными ремнями, которые предназначены для фиксации человека. В нижней части подставки есть два небольших отверстия для ног, как в старомодных колодках Новой Англии. Они, часто принося боль, зажимались вокруг лодыжек женщины.
Заключенная из общего контингента лагеря, которую приговаривали к избиению, должна была снять нижнее белье перед выходом из барака19. После того как она входила в комнату для порки, ее заставляли лечь лицом вниз, поднимали юбки и били по оголенной плоти20. Жертв почти всегда били в область почек. Из-за этого заключенные умирали21.
Скамья для битья располагалась посередине комнаты, а на правой стене висел бычий кнут с ремешком, который обматывали вокруг руки, чтобы наносить удары с большей силой. С другой стороны стояло ведро, чтобы обливать пленницу водой, если она теряла сознание. Еще одна скамья была застелена несколькими одеялами, чтобы заглушить крики22. Избиения часто проводились в полной темноте23.
Всем надзирателям, в том числе и Мандель, постоянно внушали необходимость такого насилия. Надсмотрщики также получали указы, призывающие их следовать нацистским идеалам и «бить врага беспристрастно и без исключений»24.
В первую очередь именно благодаря своей деятельности в Бункере Мандель приобрела дурную славу жестокой садистки. Многие женщины отмечали, что после того, как Мария лично приводила наказание в исполнение путем порки, она выходила из Бункера с сияющим и счастливым видом25.
На суде по делу о ее военных преступлениях прозвучало множество свидетельств о службе Мандель в Бункере. Пережившие заключение Александра Штайер и Клара Шнипперинг рассказали, что, когда они находились в Бункере, они слышали ужасные крики заключенных, над которыми издевалась Мандель26. Штайер отметила, что у Мандель была особая техника избиения, при которой она снимала одну перчатку. Она также с удовольствием мучила и издевалась над женщинами, заключенными в карцер, часто отказывая им в еде, пока те не умирали от голода. Когда заключенные жаловались на нехватку еды, Мандель говорила, что под ее началом человек «пухнет от голода!»27.
Нелия Эпкер, заключенная из Голландии, вспоминала: «Надзирательница Мандель 21 июля 1942 года страшно избила меня палкой, и из-за нее [меня отправили] на шесть недель в Бункер, что было равносильно смертному приговору, потому что в то время Бункер был настолько ужасен, что никто до тех пор не жил там долго. Несколько недель я находилась там в жутком холодном подвале и могла поесть лишь раз в четыре дня. Только чудом мне удалось выжить»28.
И Мандель, и Бинц достигли эмоциональной деградации, когда власть и акт избиения другой женщины приносили им огромное удовлетворение – физическое, психическое и сексуальное.
В апреле 1942 года Мандель в последний раз подписала административный отчет Бункера. Благодаря своей деятельности Мария заработала положительное признание и получила повышение. Теперь Мария стала главной надзирательницей, Oberaufseherin, женского концентрационного лагеря Равенсбрюк.
Глава 18
Начальница
Место фрау Лангефельд заняла бестия по имени Мандель. В концлагере никогда не бывает так плохо, чтобы хуже быть не могло, а эта Мандель была садистской тварью.
Путь Марии Мандель сквозь ряды женщин-надзирательниц был быстрым и уверенным. Когда в апреле 1942 года Йоханна Лангефельд была переведена на другую должность, то логичным решением было выбрать именно Марию, чтобы сменить Лангефельд на посту главного надзирателя.