Другие события войны также повлияли на жизнь Марии. В мае 1942 года СС-обергруппенфюрер Рейнхард Гейдрих был убит членами чешской группы сопротивления. В отместку Гитлер приказал полностью уничтожить чешскую деревню под названием Лидице. Жители Лидице были убиты во время массовой казни. Значительное число женщин и детей из района Лидице были доставлены в Равенсбрюк, где сразу же превратились в жестоко преследуемое меньшинство, на которое возложили вину за смерть Гейдриха и подвергли ужасающе жестокому обращению3.
Хотя Гейдрих выжил после первоначальных ранений, спустя несколько дней после нападения он умер от инфекции и сепсиса. Нацистские врачи, лечившие Гейдриха, подвергались критике за то, что не смогли спасти ему жизнь. Один из них, Карл Гебхардт, получил от Гиммлера приказ провести в Равенсбрюке эксперименты с использованием новых сульфаниламидных препаратов. Цель заключалась в том, чтобы сначала нанести, а затем вылечить травмы, которые имитировали бы катастрофические раны, полученные людьми в бою4, а также раны, полученные Гейдрихом. Так началась так называемая программа «Подопытный кролик», которая длилась с июля 1942 года по сентябрь 1943-го5.
Женщины, отобранные для этих экспериментов, были взяты в основном из числа недавно перевезенных молодых и здоровых политических заключенных из Люблина в Польше. Каждой из них были намеренно нанесены раны на ногах или руках, которые затем заражались такими бактериями, как стрептококк, анаэробная гангрена и столбняк6. Многим были нанесены настоящие огнестрельные ранения. Кровеносные сосуды перевязывались с обоих концов раны, чтобы перекрыть кровообращение и сымитировать боевую травму.
Помимо бактерий, в раны заталкивали инородные предметы, например, толченое стекло или древесные опилки, которые затем обрабатывали препаратами сульфоксида и другими лекарствами, чтобы изучить результаты. Женщины также подвергались невероятно болезненным экспериментам по регенерации тканей, в ходе которых из конечностей удалялись кости, мышцы и нервы, что приводило к постоянной инвалидности.
Послевоенные фотографии этих ран вызывают абсолютное ошеломление и ужас, мысли наблюдателя мечутся, как мыши в капкане, разум отказывается воспринимать то, что видят глаза. Молодые, здоровые ноги, рассеченные огромными ранами, разделенные фасции, увечья ярко выражены и их невозможно скрыть. Из множества ужасающих изображений, появившихся после Холокоста, эти – одни из самых страшных.
Начало программы было положено в июле, когда семьдесят пять женщин из Люблина были вызваны на аппельплац7 и подвергнуты осмотру ног и проверке документов8. Вскоре после этого женщин разделили на небольшие группы и провели первые операции.
Ванда Пултавская, одна из «подопытных кроликов», описывает тот этап операций и девушек, которые лежали, мучаясь болью, плакали, стонали, кричали и ругались.
– Только нашей группе, самым первым «подопытным кроликам», повезло, что дежурила ночная сестра. Наших преемников просто запирали на ночь, совершенно без присмотра9.
Вторая серия операций была начата, чтобы «узнать больше о регенерации». Людям отрезали мышцы и ломали кости, иногда с помощью молотков, что приводило к постоянной инвалидности10. Остальных забирали в другие места для проведения экспериментальных операций по ампутации и пересадке костей. Предполагалось, что их можно будет использовать в качестве «запчастей» для раненых немецких солдат11. Эти несчастные женщины были причислены к категории психически больных и убиты с помощью инъекций12.
Позже Мария Мандель заявила, что ничего не знала об этих экспериментальных операциях. «В конце моего пребывания в Равенсбрюке ходили разговоры о том, что проводятся экспериментальные операции, но в чем они заключались, я не знаю, потому что эти вопросы решались непосредственно врачами совместно с комендантами. Даже я, старшая надзирательница, не имела об этом никакого представления»13.
Однако из показаний выживших на Краковском и Нюрнбергском процессах стало известно, что Мандель лично отобрала не менее восьмидесяти заключенных для медицинских экспериментов, проводившихся в Равенсбрюке14.
Одна из уцелевших узниц, Владислава Каролевская, рассказала в Нюрнберге, что отчетливо помнит первый отбор возле лагерного пункта, на котором присутствовали Кёгль, Мандель и доктор Фриц Фишер [штабной врач Равенсбрюка]. Тогда Владиславе было тридцать семь лет, ее шесть раз оперировали, ставили на ней опыты с сульфаниламидом, исследовали кости, мышцы и нервы. Двадцать пятого июля Мандель снова вызвала всех женщин, привезенных из Люблина, и сказала им, что им запрещено работать за пределами лагеря. На следующий день их вызвали снова15.