Лицо Бэннона просветлело.
— Тогда мне нужен... недорогой меч.
Кузнеца такой ответ удивил. Лицо его помрачнело, он насупил брови, но уже в следующий миг расхохотался.
— Вот уж и правда, непростая просьба! И насколько он должен быть недорогим?
Бэннон протянул ему свои уцелевшие сбережения. Мэндон озадаченно вздохнул.
— Это довольно непросто. — Его губы скривились в усмешке. — Однако было бы неправильно позволить мужчине разгуливать без оружия. Улицы Танимуры весьма опасны.
Бэннон сглотнул.
— В этом я уже убедился.
Мэндон завел его в свою лавку.
— Давай посмотрим, что у нас тут есть.
Кузнец принялся рыться в гладких металлических полосах, которые еще предстояло выковать и придать им форму. Он перебирал заготовки длинных мечей, сломанные клинки, изысканные кинжалы, зазубренные охотничьи ножи. Там был даже короткий нож с плоским лезвием, который подходил разве что для резки сыра и масла.
Кузнец прекратил свое занятие и задумчиво уставился на громоздкий меч длиной с руку Бэннона. У меча была прямая гарда без украшений и маленькое круглое навершие. Рукоять была обмотана полосками кожи, на ней не было ни изысканной резьбы, ни украшений из проволоки и драгоценных камней. Лезвие было бесцветным, как и у всех добротно выкованных клинков, но на нем не было ни кровостока, ни гравировки. Это был простой крепкий меч. Мэндон взвесил меч в правой руке, а затем перекинул его в левую. Он крутанул меч, чтобы прочувствовать его вес, наблюдая за тем, как тот рассекает воздух.
— Попробуй-ка вот этот.
Бэннон поймал меч, опасаясь, что уронит его на пол лавки с оглушительным грохотом, но его рука сама легла на рукоять, пальцы обхватили кожаную обмотку, которая не позволила им соскользнуть.
— По крайней мере, выглядит надежным. И прочным.
— Ага. И лезвие острое. Заточка продержится долго.
— Я представлял себе что-то чуть более... — Бэннон нахмурился, подбирая слова, которые не оскорбят кузнеца, — чуть более изящное.
— Ты пересчитывал монеты, которые хочешь потратить?
— Да, — сказал Бэннон, опуская плечи. — Я понимаю.
Мэндон хлопнул его по спине, немного не рассчитав силу удара.
— Расставляй приоритеты правильно, молодой человек. Когда твой противник смотрит на клинок, который торчит у него из груди, то его меньше всего заботит, что на рукояти не хватает орнамента.
— Думаю, так и есть.
Мэндон смотрел на простой клинок и размышлял:
— Этот меч выковал один из моих самых талантливых учеников, молодой человек по имени Гарольд. Я дал ему задание сделать хороший и надежный меч. Ему потребовалось четыре попытки, но я знал, какой у него потенциал, и был не против потратить четыре заготовки для меча. — Кузнец постучал ногтем по сплошному лезвию, и послышался чистый металлический звон. — Гарольд сделал этот меч, чтобы доказать, что ему настало время стать подмастерьем. — Он задумчиво улыбнулся, поглаживая рукой свою колючую черную бороду. — И он доказал. Через три года Гарольд стал таким хорошим мастером, что создал фантастически искусный, совершенный меч — свой шедевр. Тогда я нарек его мастером. — Он расправил плечи и откинул голову, с усмешкой вздохнув. — Теперь он один из моих основных конкурентов в Танимуре.
Бэннон посмотрел на меч с возросшим уважением.
Мэндон продолжил:
— Это только подтверждает мои слова: может, он и не кажется таким, но это очень добротный меч, и он послужит нуждам правильного человека — если только ты не собираешься впечатлить какую-нибудь милую девушку.
Бэннон почувствовал, как у него загорелись щеки.
— Мне придется сделать это каким-то другим способом. Этот меч будет защищать меня.
Он поднял клинок, держа его обеими руками, и медленно взмахнул им, описав изящную дугу. Как ни странно, это подняло ему настроение — возможно потому, что в противном случае у него не было бы никакого меча.
— Он отлично тебе послужит, — сказал кузнец.
Бэннон расправил плечи и с отсутствующим видом кивнул.
— Никогда не знаешь, когда может понадобиться защитить себя или своих спутников.
Темные грани мира рушили его мировоззрение. Ему казалось, что в чудесной Танимуре стало больше теней, что в ее закоулках прячется нечто мрачное, и оно приглушает яркие солнечные цвета. Все еще колеблясь, он протянул кузнецу монеты, уцелевшие после встречи с ворами.
— Вы уверены, что этих денег достаточно?
Кузнец брал монетки по одной: сначала две серебряные, затем четыре медные. На последней он сомкнул пальцы Бэннона.
— Я никогда не возьму последнюю монету. Давай выйдем. — Он указал направление своей лысой головой. — На заднем дворе у меня есть площадка для тренировок.