Знания архива были довольно опасны, но еще опаснее были дилетанты, возомнившие себя волшебниками — они не понимали сил, которые по глупости высвобождали.
Наступил вечер, и уединенные каньоны казались мирными и спокойными, словно не подозревали о чудовищном потоке жизни, накатывавшем на другую сторону плато. Никки должна остановить Викторию, которая превратилась в чудовище. Колдунья знала, как повергнуть Госпожу Жизнь, но не знала, как заплатить цену, сколь бы высокой та ни была. Задача была неразрешимой.
У одаренной колдуньи был лук из ребра дракона, стрелы и сила воли. Никки была готова встретиться с Госпожой Жизнь и убить ее. Но у нее не было жертвенного яда. Никки отказывалась смириться с тем, что решения нет. Она никогда не отступала.
Залы Твердыни наполнились напряжением; ученые пытались найти способ помочь. Натан оплакивал смерть Мии, и Никки знала, что волшебник сделает все, чтобы уничтожить Викторию и ее безудержную плодовитость. Но у него не было магии… а дикая и неконтролируемая обратная реакция оставшихся крох может причинить еще больше разрушений, чем Виктория.
Должно быть что-то еще…
Затерявшись в своих мыслях, Никки смотрела на тихий каньон. Пастухи, фермеры и садовники занимались своими делами, ожидая того, что случится дальше. Защищенные, миролюбивые, безмятежные.… Тяжкий груз давил ей на плечи. Эти люди рассчитывали, что колдунья всех спасет, потому что ни у кого другого не было нужных способностей.
Однако сама Никки сомневалась, что у нее есть нужная способность — способность любить. Как смешно и трагично! У нее были обширные знания, великая магия, множество умений и украденная сила, но великой слабостью Никки оказалась простая человеческая эмоция, на которую способен любой ребенок.
Глаза защипало, пока она смотрела на тайный каньон, где множество людей мирно жили на протяжении поколений. Никки хотела сохранить дом для обитателей Твердыни, и особенно для Чертополох. Девочка многое пережила и потеряла.
В детстве Никки любила своего отца, хотя ее убеждали в обратном. Не понимая глубины его приверженности своим работникам, делу и будущему, Никки наблюдала за работой отца в оружейной. Она отмечала уважение рабочих к нему, но не отдавала должного его умениям — благодаря извращенному влиянию матери.
Мать заставляла Никки чувствовать себя бесполезной, кормя девочку изнурительной философией Ордена до тех пор, пока Никки не захлебнулась ею, принимая за прекрасное угощение.
Лишь когда Ричард снял повязку с ее глаз и показал, как разбить эти пожизненные оковы, Никки поняла, как отец был предан своему делу и сколько вреда нанес ему Орден; поняла, что украл у нее Орден своей искаженной философией.
Но отец Никки давно умер, Орден уничтожен, а Джеганя она убила лично. Никки не могла переделать прошлое. Вместо этого она должна смотреть в будущее. Теперь, выполняя новую миссию во имя Ричарда, которую Никки приняла всем сердцем, она могла спасти мир от Госпожи Жизнь… если только найдет способ использовать свое оружие.
Из каменных ворот главной башни появилась встревоженная Глория. Она помахала Никки:
— Колдунья! Мы искали вас.
В Никки затеплилась искорка надежды. Она была готова схватиться за любую соломинку.
— Вы нашли другое решение? — спросила она.
Круглые щеки Глории сдулись, когда она с силой выдохнула.
— Нет-нет, колдунья. Просто сирота попросила отыскать вас. Она сказала, что это чрезвычайно важно.
Никки мгновенно насторожилась.
— С Чертополох все в порядке?
— Она ждет в вашей комнате, чтобы поговорить с вами. По ее словам, это срочно, но она ничего не рассказала нам, лишь просила найти вас как можно скорее.
Оставив Глорию, Никки поспешила к главному зданию. Мчась по коридорам, она беспокоилась о девочке. Чертополох видела разрушение своей деревни, сражалась с пыльными людьми, песчаными пумами и драконом, и если уж она утверждала, что это срочно…
А может, она вспомнила какую-то полезную деталь?
Чертополох ждала ее в комнате, сидя на койке. Истертые коленки были прижаты к груди, все тело дрожало. Когда девочка увидела Никки, большие глаза цвета темного меда наполнились облегчением вперемешку со страхом.
Девочка заговорила первой:
— Я уже съела семена. Я знала, что ты попытаешься остановить меня, но уже поздно. Был лишь один действенный способ, и теперь тебе придется сделать это.
По спине Никки пробежал холодок. Она шагнула вперед.