Никки повернулась к Бэннону, который выглядел так, будто увидел злого духа.
— Тебе знакомы такие корабли?
Он слишком быстро помотал головой.
— Почему ты дрожишь, мой мальчик? — с нажимом спросил Натан.
— Я просто замерз и устал. — Он прочистил горло и забрался на камни. — Скоро стемнеет. Нам нужно идти дальше и найти место для лагеря.
Никки огляделась, принимая решение.
— Это подходящее место. Бухта закрыта от волн, а судно выше линии прилива. Оно послужит нам укрытием.
— И обеспечит готовыми дровами, — добавил Натан.
— Но, если мы пойдем дальше, можем наткнуться на деревню, — неуверенно сказал Бэннон.
— Чушь. Здесь спать намного лучше, чем на ветреном пляже. — Натан подошел к жуткому змеевидному кораблю. — Пылающий костер сделает его поуютнее. — Он начал собирать обломки досок для растопки.
Никки нашла укрытие в изгибе разрушенного корпуса.
— Здесь мягкий песок. Мы можем выложить круг из камней для костра.
— Пойду поищу что-нибудь на ужин, — покорно сказал Бэннон. — Принесу крабов, моллюсков и, возможно, медуз из приливных заводей.
Юноша устремился в сгущающиеся сумерки, а Натан собрал деревянные обломки и сложил костер. Правда, в разжигании огня ему пришлось положиться на магию Никки, но вскоре уже потрескивало жаркое пламя.
Разровняв песок и устроив себе сиденье, Натан сел на землю. Никки подтащила отполированное волнами бревно и расположилась на нем. Волшебник уперся локтями в колени и с несчастным видом уставился на яркий костер.
— Никогда еще не чувствовал себя столь утомленным и потерянным, хотя и знаю, что мы на пути в Кол Адаир.
— Мы преодолели много трудностей, волшебник, и это просто одна из них. — Она бросила в огонь ветку.
— Я растерян, потому что моя магия подвела нас, когда мы так нуждались в ней. У меня всегда был дар. Я столько веков просидел взаперти в ужасном дворце, где меня заставляли записывать полученные пророчества, чтобы любой мог их неверно истолковать. — Натан фыркнул. — Сестры действовали из лучших побуждений, но результаты были весьма плачевны. — Волшебник пересел, но так и не нашел удобного места. — Они считали меня опасным! Прорицание было моей неотъемлемой частью, пронизывало мою плоть, кости и кровь, и когда Ричард отправил машину предсказаний в подземный мир, он изъял эту часть меня.
— Ричард лишь сделал необходимое, — сказала Никки.
— Я не сомневаюсь в этом, колдунья, да и не жалуюсь.
Он пошарил в своем самодельном мешке и вытащил черепаховый гребень, забранный из сундука матроса. Натан принялся за борьбу с колтунами, морщась, когда спутанные волосы сопротивлялись его усилиям.
— Мир точно стал лучше без этих проклятых пророчеств. — Он поднял руку, сконцентрировался и даже зажмурился, но ничего не произошло. — Похоже, я растерял всю свою магию. Я не мог нормально использовать дар еще до шторма и битвы с сэлками. Я пробовал, но... безрезультатно. Как же так, колдунья?
— Могла ли исчезнуть вся магия, а не только пророческий дар? Лично я не вижу тут связи. Мой дар работает нормально. — Подумав, она добавила: — Если я не отравлена.
— Но я был и пророком, и волшебником. — Его лазурные глаза, устремленные на колдунью, сверкнули. — Пророческий дар покинул меня, но не был ли он тесно связан со всей моей магией? Ведь нельзя вырвать из искусного гобелена одну нить, не затронув остальные. Может, нарушился весь мой хань? Быть может, вырвав пророчество, Ричард ослабил и другие связанные с ним нити магии? — Натан протянул руки к пламени и сосредоточился. — Вдруг я никогда не смогу сотворить даже простейшую магическую сеть? Или повелевать водой? Или зажечь огонь? Неужели мне придется опуститься до карточных фокусов, будто я бродяга шарлатан? Как мне вновь обрести целостность?
— У меня нет ответов на эти вопросы, волшебник, — сказала Никки.
— Может, не стоит больше так меня называть. — Он выглядел уязвленным.
Их разговор прервал Бэннон, вернувшийся с охапкой уродливых устриц и мидий. Он бросил добычу на песок близ костра.
— Там были и крабы размером с мою ладонь, — сказал юноша. — Я не мог унести всех, потому что крабы пытались сбежать. Могу поймать нескольких попозже.
Натан веточкой подтолкнул к углям раковины, и капли влаги на них зашипели, испаряясь. Задыхаясь, мидии распахивали створки, словно зевали, а потом умирали.
— Они быстро готовятся. — Бэннон веткой перекатил раковины в сторону от огня.
Никки и Натан взяли по одной горячей раковине, обжигая пальцы, и раскрыли створки, чтобы добраться до съедобных внутренностей. Когда все раковины опустели, Бэннон вытащил из костра пылающую головешку и снова ушел в темноту. Вскоре он вернулся с крабами, и странники зажарили их.