Пока она совершала приготовления, чтобы отправиться в первобытные джунгли, Никки заметила, что на ее черное платье упала кровь невинной девочки. Значит, яда будет больше.
Колдунья не обратила внимания на напряженных и испуганных учеников, собравшихся в Клифуолле, углядевших в ней спасительницу, готовую остановить Госпожу Жизнь. Бедняжка Тистл уже заплатила цену.
Виктория заплатит гораздо больше.
Будущее и судьба зависят не только от странствий, но и от выбранной цели.
Бэннон встретил ее в широком коридоре, одетый в свежую дорожную одежду, при своем невыразительном мече. Лицо юноши осунулось и было бледным.
— Я готов пойти с тобой, колдунья, — сказал он.
Натан стоял рядом, изможденный и обезумевший, но огонь в лазурных глазах волшебника еще не угас.
— Даже если я не смогу использовать свою магию, мы с Бэнноном — смертоносные бойцы. Ты сама это знаешь, поэтому мы идем с тобой.
Молодой человек тяжело сглотнул.
— Тистл сделала это возможным. Мы должны сделать все это вместе.
Никки долго и молча смотрела на своих спутников, а затем покачала головой.
— Нет, я иду одна. Это моя битва. Тистл выполнила свою часть — теперь я выполню свою. — Никки не посмела звать их с собой. Она накинула на плечо лук из драконьей кости, взяв всего одну стрелу с окровавленным наконечником. Запасные были не нужны — и эта должна быть достаточно смертельна. Просто обязана. — У меня есть все, что мне нужно.
После долгого торжественного момента Натан, казалось, все понял. Он потянулся чтобы схватить за плечо Бэннона, прежде чем молодой человек скажет что-нибудь еще.
— Дело не в нас, мой мальчик. Ты проявил себя уже не единожды. Колдунье нужно сделать это в одиночку.
Бэннон беспомощно глянул на свой меч, как если тот стал в его руках бесполезной вещью. Когда юноша поднял глаза и встретил взгляд Никки, его лицо застыло от того, что он увидел в глазах колдуньи. Он отступил, тяжело сглотнув.
— Наши сердца отправляются с тобой, колдунья. Я знаю, что у тебя все выйдет как надо.
Натан глубоко вдохнул, медленно выдохнул.
— Никки сама по себе является самым смертоносным оружием.
Пройдя через тоннели, она достигла стены на противоположной стороне плато. Ранее Никки переформировала камень, чтобы укрепить защиту Клифуолла от вторжения безумно растущих джунглей, но даже эти каменные стены не могли ее остановить. Выпустив свою магию, колдунья сдвинула гладкую скалу и, словно мягкую глину, оттолкнула в сторону, открывая проход наружу.
Ей предстала доисторическая катастрофа — подступающая стена вьющейся зелени, запутанных лоз, грибов, которые вырастали величиной с дом, прежде чем взорваться шквалом спор. По всему зловонному лесу гудели тучи комаров и мух. Чтобы разрешить чрезвычайную проблему, Виктория приняла еще более чрезвычайные меры.
Ветви вытягивались, лозы корчились, папоротники разворачивались. Дымка из пыльцы и спор сгущала воздух в удушающие испарения. Шелест, треск и шипение всей этой растительности, осыпающей градом ударов скалы месы, напоминали неудержимую армию — армию живой природы. Слишком много живой природы.
Но Никки была Госпожой Смерть.
— Уступите мне дорогу, — произнесла колдунья. Она вытянула обе руки и выпустила свою магию разрушающим раскатом грома, расчищая себе путь. Огонь волшебника разросся, негасимый и неудержимый, пламя сжигало в пепел цепкие ветви и колючие лианы. Под натиском жара взрывались массивные стволы деревьев, буря щепок измельчала расположенные поблизости растения-монстры.
Проложив себе путь огнем, Никки ступила в останки зарослей и побрела по обугленной земле, спускаясь по крутому склону. Через считанные мгновения выжженная земля зашевелилась и разразилась новыми побегами. Стебли трав и щупальца лоз вздымались, чтобы схватить Никки за ноги, пытаясь задержать ее или захватить в свой плен. Она отправила в них мысль с мельчайшим привкусом мстительного гнева, и новые ростки, сморщившись, погибли.
Колдунья вышла на свою охоту.
Виктория вряд ли от нее скрывалась. Чародейка-меммер, возомнившая невесть что от своей пышной плодовитости, конечно же, сама хотела убить Никки. Она уже отправляла шаксиса, чтобы тот напал на Клифуолл, но теперь Никки сама направлялась в сердце этих первобытных джунглей. Она знала, что там скрывается.
Колдунья поправила лук на плечах и пошла дальше, сосредоточив взгляд своих голубых глаз. Под ее сапогами похрустывали мертвые твари. Корчащиеся джунгли тянулись, пытаясь схватить своими когтистыми ветвями и хлещущими листьями. Никки призвала ветер и наслала яростный шторм, который разметал растения, переломал деревья, посрывал листья с ветвей, разорвал в клочья грибы и выкорчевал папоротники — так она пробила себе путь, обеспечив беспрепятственное продвижение. Никки была оком разгулявшейся бури.