— Да?
— Плохие новости, брат, — донесся до него голос Тейта, и у Тая перехватило дыхание.
Тейт трудился на совесть, что неудивительно.
Тейтум Джексон всегда прикрывал ему спину. Вероятно, прошлой ночью он не сомкнул глаз, чтобы прикрыть спину Уокера.
— Да? — повторил он.
— Твоя женщина любит шмотки.
С груди Уокера спала тяжесть.
— Уже знаю, — солгал он. Он не знал, но вес ее чемодана означал, что она набила эту хреновиу так, что в момент, когда она его откроет, содержимое разлетится по всей комнате.
К счастью, он дал ей инструкции и ушел, так что, когда это случится, его не будет рядом.
Поэтому он решил, что угадал правильно.
А теперь Джексон проверил ее кредитку.
Догадка подтвердилась.
Он прислушался к тихому смеху Тейта.
— Готов поспорить.
— Это все, что у тебя есть? — спросил Уокер.
— Ага. Она чиста. Никаких приводов. За последние пять лет четыре штрафа за превышение скорости и куча штрафов за парковку. Твоя женщина любит скорость, и считает, что может парковаться где угодно, что она и делает.
Учитывая ее тачку, об этом Уокер тоже догадывался. Не многие женщины с шикарными очками, туфлями и сумочками разъезжали на таких крутых тачках. Намек на ее дикую натуру. Он полагал, это объясняет ее связь с Шифтом, но, очевидно, здесь было нечто другое.
— У нее есть задолженность, но не очень большая, — продолжал Джексон. — Больше двух кредитных карт, на которых чуть больше тысячи долларов. Все платежи регулярные. Жилье съемное. Работа постоянная. Видел ее фото на водительских правах, брат. Госслужащий, который его делал, должен был получить награду. Лучшая фотография на водительских правах, которую я видел в своей жизни.
Лекси была фотогенична. Тоже не удивительно. Хотя, возможно, фотография на самом деле была дерьмовой, но она была так красива, что даже дерьмовая фотография смотрелась хорошо.
Хотя задолженность — это не хорошо. Не очень умно. Ей следует меньше волноваться об одежде и больше о том, как вырваться из лап Шифта.
— А вот ситуация с ее родителями хреновая, — продолжил Джексон.
Блядь.
Он увидел тент и двинулся туда.
Затем потребовал:
— Рассказывай.
Молчание, потом:
— Ты не знаешь?
— Не знаю, что ты собираешься мне сказать, — уклончиво ответил Уокер.
Пауза, затем:
— Ясно. — Еще одна пауза и: — Она чиста. Ее родители — нет.
Блядь.
Он молчал. Джексон продолжил:
— Выяснив это, я покопался немного и подключил пару парней. Они тоже копают. Узнаю больше чуть позже, но я нарыл, что они были наркоманами. Тридцать четыре года назад отметились в новостях Далласа. Она родилась в наркопритоне. Мать пребывала в таком состоянии, что не знаю, понимала ли вообще, что у нее есть ребенок, и, вероятно, чудо, что этот ребенок выжил, учитывая, что мать делала со своим телом. Кто-то в притоне был достаточно в адеквате, чтобы вызвать «скорую», они приехали, забрали ее, отдали бабушке с дедушкой. Не знаю, что произошло после, жду информацию от парней, но точно знаю, ее мать умерла от передозировки пять лет спустя. Отец умер четыре года спустя от полученных травм, когда ростовщик надрал ему зад.
Он был прав, это определенно пиздец.
— Ее отдали бабушке с дедушкой? — спросил Уокер.
— Вот в этом направлении я и копаю. Родители матери. Записи о смерти показывают, что бабушка умерла, когда девочке было шесть. Дедушка умер, когда ей было тринадцать. У меня нет доступа к таким данным, но все ниточки ведут в Техас, там у меня есть несколько знакомых, поэтому я связался с теми, кто может получить доступ к информации или знает людей, которые это сделают. На это может уйти пару дней.
— А как насчет родителей отца?
— Тут не лучше. Разузнав, я выяснил, что они погибли в автокатастрофе, когда ему было шестнадцать.
— Тети? Дяди?
— Мать — единственный ребенок. У отца была сестра, но она оставалась в стороне. Не знаю почему.
Воспитана в приюте.
Уокер посмотрел через улицу на отель, думая о Лекси в темных очках, на высоких каблуках, в коротких шортах и ее яркой улыбке, воспитанной в приюте, чтобы тридцать четыре года спустя оказаться связанной с таким отбросом как Шифт.
Черт.
— Тай, ты женишься на этой девчонке, и не знаешь всего дерьма? — прозвучал в ухе голос Джексона.
— Мы оба предпочитаем жить будущим, — снова солгал он, хотя понятия не имел, что предпочитает Лекси. Однако с его стороны подобное заявление было чушью чистой воды. Он жил прошлым и будет жить им до тех пор, пока не исправит ошибки.