— Вам нужны свидетели?
— Ага, — ответил Уокер.
Она подалась вперед.
— Мы включим их задаром.
Уокер молча смотрел на нее.
— Это здорово, — сказала я.
— Базовый, — сказал Уокер, и ее улыбающиеся, полные любви глаза поднялись к нему, а лицо немного вытянулось.
— О, — прошептала она.
— Наличными, — добавил он.
Она окинула его взглядом сверху до пояса и пробормотала:
— Ясно. — Затем подошла к кассе.
Мой взгляд переместился на букеты.
После того, как Уокер рассказал все, что мне нужно было знать на данный момент, и дал тысячи долларов на выполнение плана, я отважилась погрузиться в жар Вегаса, и отправилась по магазинам. Я была измотана. Мне хотелось принять душ и вздремнуть, но он был полон решимости совершить задуманное, и я подумала, если мы это сделаем, то все будет кончено, и я не стану мучить себя мыслями, правильное ли решение приняла, или же пинать себя за то, что пляшу под дудку Шифта, а не рискнула и не убиралась к чертовой матери из Далласа примерно через тридцать секунд после того, как тело Ронни опустили в землю.
И пока я примеряла платье за платьем, пытаясь подыскать свадебный наряд, я размышляла о мужчинах в моей жизни (кстати, первое платье, которое мне поручили купить, — свадебное платье — я нашла сразу, что не так-то просто сделать, и, кстати, я несколько уклонилась от инструкций Уокера, купив бикини, в надежде, что, в конце концов, доберусь до бассейна, где каждая девушка знает, что может позволить солнцу испепелить ее жизнь, какой бы безумной она ни была, а уж в этом я однозначно нуждалась).
Думая о мужчинах в своей жизни, я начала перебирать их с самого начала.
Первым был дед. Вполне приличный парень, если его не знать. Не такой уж и приличный, если быть с ним знакомым. Отец из него был дерьмовый. Об этом свидетельствовал тот факт, что мама постоянно во что-то влипала. И, взяв меня, он не извлек никаких уроков из того, что с ней происходило. Во-первых, он не и хотел их извлекать, а во-вторых, он был из тех мужчин, которые считают себя всегда правыми, поэтому и думать не хотел, что ему есть чему поучиться, а слетевшая с рельсов мама, была полностью предоставлена себе, а не своей матери — слабой женщине, запуганной властным мужчиной, — и не своему отцу, которого больше интересовал футбол, чем отцовство, и который ожидал, что женщины в его жизни будут ходить по струнке, и был не очень доволен, наглядно это демонстрируя, когда они не делали того, что он хотел, даже если сам не прилагал усилий на объяснение того, чего хотел.
Вот так. О дедушке сказано достаточно.
Потом появился Ронни.
С ним тоже все ясно.
Потом Шифт.
С ним все ясно и подавно.
Теперь, Тай Уокер — безусловно великолепный и странно честный, и все же неприветливый бывший заключенный, который по известным только ему причинам обратился к сутенеру, чтобы найти себе жену.
Опять же, все ясно.
Факты указывали на то, что в плане мужчин мне пора сдаться, пока дела идут хорошо.
Поэтому, подобрав себе свадебный наряд, грабительски дорогое платье по полной цене, которое было дважды уценено, и я знала почему, — лишь увидев его на вешалке, покупатель поймет, насколько оно потрясающее, — я решила сдаться, пока дела шли хорошо.
Другими словами, эта свадьба станет моей единственной. С меня хватит мужчин, и я могла бы с ними покончить в свете неоновых огней, что и собиралась сделать.
В потрясающем платье, великолепных туфлях и с бриллиантом на пальце от Тая Уокера.
И так как это торжество было личное мое, я хотела букет.
— Не могли бы вы, э-м... добавить букет? — спросила я даму. — Пробейте его отдельно. За него я заплачу своей кредиткой.
Ее радостные глаза обратились ко мне, и она воскликнула:
— Безусловно, дорогая! — Затем она вытянула руку, указывая на букеты, словно ассистентка на телевикторине. — Выбирай.
Я посмотрела на букеты и сразу же нашла нужный.
— Второй в верхнем ряду.
Огромный, пышный букет ярко-розовых роз вперемешку с божественно прекрасными розами цвета слоновой кости. Ничего больше. Одни розы, плотно прижатые друг к дружке.