Мне это очень нравилось. Эта мощь, напоминание о том, насколько он высок, сила, которой он обладал. Невероятно охренительно возбуждающе.
Я была близко, боже, очень-очень близко, поэтому, протянув руку вперед, под подушку, прижала ладонь к изголовью кровати, приподняла задницу на полдюйма, сильнее напрягла бедра и уперлась рукой в изголовье, чтобы получить больше.
Тай вышел из меня и поставил на матрас на колени.
Я повернула к нему голову и открыла рот, чтобы возразить, но он склонился надо мной, кружа руками по животу и груди. Он поднял меня с колен и одной рукой сразу же накрыл мою грудь, пальцами перекатывая сосок, другой рукой мгновенно двинулся вниз, лаская клитор.
Я откинула голову назад, ударившись в него, повернулась к его лицу и взмолилась:
— Хочу обратно твой член, малыш.
Он не ответил. Он никогда не отвечал. Просто продолжал делать то, что хотел.
Это было очень приятно.
И все же.
Мои бедра двигались вместе с его рукой, я накрыла ладонью его руку на своей груди, другую завела назад, пробираясь между нашими телами, и обернула вокруг его члена.
— Милый, — выдохнула я.
Он не остановился.
Я начала ласкать его член, скользить по нему рукой, сильно и быстро.
Тай издал горловой рык.
Я откинула голову назад, чтобы взглянуть ему в лицо, но не успела, его рот накрыл мой, а движения языка соответствовали моим на его члене.
Я сжала его сильнее и стала двигаться быстрее, как и мои бедра и его язык.
Я снова была близко, так чертовски близко. Я устремилась за своим удовольствием, крепко сжимая его член, но не двигаясь, когда оргазм накрыл меня, и это было так хорошо, что меня начало трясти.
Затем я оказалась на спине, мой муж на мне, глубоко вонзаясь, рыча с каждым ударом, его руки на моих бедрах дергали меня на себя, когда он толкался вверх. Он налег на меня почти всем весом. Я была в тумане от невероятно чертовски хорошего оргазма, от которого перехватило дыхание, а от веса Тая я практически задыхалась. Но мне было все равно. Такое случалось не часто, только когда я сильно заводила Тая. Поэтому мне это понравилось — лишать его контроля. И он никогда не делал этого долго, только тогда, когда был близок.
И он был близок.
А потом он кончил.
Я чувствовала это, наблюдала за этим, слушала, любила.
Он высоко поднял мои ноги, я прижала колени к его бокам и обхватила руками его плечи, он переместил свой вес на предплечье, другая рука обвилась вокруг моей поясницы, в то время как его бедра продолжали двигаться. Скользить. Он тоже так делал, и часто, нежно обладая мной после того, как брал жестко.
Мне это тоже нравилось.
Когда наше дыхание выровнялось, а Тай все еще скользил внутри меня, я повернула голову, прильнула губами к его уху и прошептала:
— Я беременна.
Его тело замерло, как и член, скользнувший внутрь лишь наполовину.
Затем он полностью проник в меня и остался там, Тай поднял голову и поймал мой взгляд.
— Серьезно? — пророкотал он.
Я усмехнулась.
— Серьезно.
— Детка, мы пытаемся только два дня.
Я прикусила губу, чтобы не захихикать, преуспела, отпустила ее и сообщила:
— Уже больше месяца.
Его взгляд скользнул поверх моей головы, и он пробормотал:
— А мне казалось, два дня.
— Прошел месяц, муженек.
Нет. Прошло уже шесть недель, но я решила умолчать об этом.
Его глаза снова встретились с моими.
— Господи. Твое гребаное чрево более плодородно, чем родные земли.
Я почувствовала, как мое тело затряслось, но подавила смех.
— Может, причина в твоих пловцах, — предположила я дрожащим от смеха голосом, с этим я не ничего не могла поделать. — Может, они обладают сверхспособностями Мистера Амбала.
Тай не нашел ничего смешного. Он не засмеялся. Даже не улыбнулся. Вместо этого откинул голову назад, посмотрел в потолок и громко взмолился:
— Пожалуйста, Господи, на этот раз дай мне гребаного сына.
Мое тело затряслось еще сильнее.
— Не уверена, что Богу понравится слово «гребаный», милый, — заявила я, и Тай опустил голову.
— Он меня знает, Он и раньше отвечал на мои молитвы, и, поверь, мамочка, ему плевать на мои ругательства.
Я расхохоталась.
Тай медленно вышел из меня, скатился на кровать, приподнимаясь на локте, его длинные, тяжелые ноги переплелись с моими, тело прижалось ко мне, рука оказалась на моем животе, и стал наблюдать, как я смеюсь.
Когда мой смех стих, я слегка повернулась к нему и попыталась его уверить:
— Я чувствую, это мальчик.
— Ты уже говорила это в прошлый раз. И ошиблась, — напомнил он.