— Основательницы? — догадалась я.
— И несколько больных младенцев женского пола, которых удалось спасти, — кивнула гид. — Думаю, не стоит уточнять, зачем мужчин, в прошлом насиловавших женщин и превосходящих их числом, держали в ежовых рукавицах? Как по мне, они ещё легко отделались! Ни одного даже не казнили!
Собственный рассказ явно взволновал эту строгую с виду женщину. А отвлекло её от новых откровений восторженное, мужское «Вау!».
Колонисты столпились в углу, напротив чёрного костюма космодесантника, огороженного силовым полем, по которому скользило предупреждение: «Опасно! Не подходить!». Неподвижный манекен отдалённо напоминал спецназовца, который спас меня от террористов с бомбой. И обколол. Отдаленно потому что наряд того героя был сделан из пластика, а этот — из флексиума. С одной стороны костюм полностью повторял матовую текстуру стены, с другой — бликовал от лампы, словно начищенный металлический доспех, а снизу поглощал свет красной панели, как чёрная дыра.
— … так быстро, невероятно!
— И ведь рост совсем другой...
— Да ладно, запись наверняка ускорена и обработана, таймкод наложили…
Когда мужчины посторонились, я поняла, что обсуждают они не сам костюм, а чёрно-белую запись с камеры слежения, которую крутил планшет в руке манекена. Записывающее устройство было установлено над оживлённой, прямоугольной площадью, на высоте нескольких метров. Если бы не тычок мужского пальца, я бы ни за что не обратила внимание на даму в мехах, пересекающая площадь по диагонали. Позади неё один человек резко сменил траекторию. Сделал вид, что тянется за едой в бумажный пакет, вроде тех, что выдавали в Макдональдсе. Из пакета он вытащил пистолет и шагнул за женщиной. Шагнул, потому что от неё его и так отделяла только полутораметровая старушка, скорее путавшаяся под ногами, чем заслоняющая цель. Она почти прошаркала мимо, покачивая головой в круглой шляпе, как вдруг…
Шляпа перестала быть круглой.
Силуэт старухи дрогнул, почернел и вытянулся, моментально придав записи демонический, потусторонний смысл. Вывернутыми назад руками тёмный сгусток с частичными признаками пенсионерки, всё ещё смотрящей в противоположную сторону, выбил оружие у мужика и повалил его на землю. Видимо, раздался выстрел, потому что люди разбежались. А когда первый свидетель оглянулся (и секунды не прошло), над нападавшим уже разгибался космодесантник, костюм которого мы имели честь наблюдать перед собой.
Старушки след простыл.
— … жаль, что не на продажу, — продолжал эдемец. — В музеях одиннадцатого квадранта есть записи с союзных систем, где один ВСК вычищает весь генетический банк. Четыреста этажей. Не выжил никто.
— Всё это попахивает фикцией. Живых свидетелей существования ВСК в Союзе нет, — хмыкнул мужик, который жил под куполом. — Я вот слышал, что они распространяются, как вирус сознания на реальных людей. И объединены в общую сеть для максимальной эффективности.
— Искусственное сознание не переносится в стопроцентников. Проводили исследования, — встрял другой.
— Ну значит скачут по клонам и слейвам. А последнюю статистику Сарана видели? Один человек на триста тысяч!
— Целая система, управляемая искусственным интеллектом для искусственного интеллекта, — хмыкнул брюнет с толстым перстнем на мизинце, поглаживая подбородок. — Не удивительно, что они ударились в военную промышленность и информационную безопасность. И что правительство под них копает.
Табличка под экспонатом гласила: «ВСК4. Покушение на представителя Союза. 120 год. Террана».
— Сто двадцатый год? Это как? — неуверенно спросила я.
— Летоисчисление с начала колонизации, — ответила гид. — Добавляйте две тысячи двести один.
— Четвертое поколение! — сокрушенно вздохнул эдемец, смотря на манекен снизу вверх. — Страшно представить какая модель на их вооружении сейчас.
«Как минимум восьмая», — безрадостно подумала я, тоже задрав голову, чтобы рассмотреть пустоту за затемненными очками из флексиума. — Один стопроцентный человек на триста тысяч? Или они имели ввиду соотношение людей и ВСК? Разве это не просто военная серия пресловутых слейвов?»
— Простите, но о каком искусственном интеллекте идёт речь? — спросила я брюнета, разом вспомним все прочитанные в молодости книги про людей-машин. — На Терране живут не люди? Каждый второй может превращаться в это?