— Координаты взрывного устройства зафиксированы, — продолжил громкоговоритель. — Каюта 213. Код красный. Инициация процедуры консервации.
— Раз, два, деактивация защиты! — заорала я в браслет, перекрикивая сирену.
— Защита ошейников отключена, — оповестил браслет.
Каюту тряхнуло. Дверь в ванную за моей спиной с шипением заблокировалась, а стены двинулись к центру, ударив меня по лопаткам, а Бородача — койкой по ногам. Раздался громкий щелчок, словно что-то вошло в паз. Один красный монитор в центре потолка отъехал во тьму, из которой в комнату потёк белый, холодный воздух.
Нас изолировали и теперь будут морозить?
Бородач выскочил из воздушной завесы и пнул меня в гипс. Я охнула от боли и упала, но была тут же схвачена за голень и поднята в воздух. Промышленный раб бухал меня о стены головой, как мешок с костями. После третьего удара я потеряла ориентиры. Всё пошло кругом — красное, чёрное. Я прикусила язык, закашлялась и поняла, что уже лежу на кровати и не могу двинуться. Во рту было солоно от крови, болели плечи, голова трещала по всем швам.
Как будто этого было мало — рвотный позыв заблокировал чужой рот. Бородач прижал меня к матрасу и будто пытался сожрать и не захлебнуться. Его слюна и кровь стекали с подбородка мне на шею. Язык пытался проникнуть мне в глотку. Попытки садануть насильника кулаком или локтём провалились, он полностью обездвижил меня одной рукой, а другой порвал правую штанину.
— ...Ошибка. Отказано системой… — продолжала греметь сирена.
Я начала паниковать. Почему мы всё ещё живы?! Ещё одним рывком, Бородач порвал мой комбинезон до молнии и нажал пальцами мне между ног. Так сильно, что я ахнула ему в рот.
— Переопределение. Ошибка. Отказано системой. Угроза жизни руководства...
«Любовник на помощь не придёт», — догадалась я, почувствовав мокрый член через ткань трусов. Бородач положил мои ноги себе на бёдра, практически свернув меня колесом, и пытался заняться сексом через белье, мыча и хрипя мне в рот, словно животное. По ощущением хозяйство мусорщика было больше похоже на крупную кость, чем на мышцу, и его попытки проникнуть внутрь напоминали удары кулаком. Я закатила глаза от боли.
— Ошибка. Переопределение невозможно. Угроза жизни высшего руководства. Код чёрный.
Красный свет потух, и нас накрыла тьма настолько кромешная, что я подумала, что ослепла. Бородач отстранился, ослабил хватку и я задышала ртом, как выкинутая на берег рыба. Это мне ещё повезло, что промышленник не знал, как заниматься сексом! Его проникновение я бы не пережила!
Каюту резко повело по диагонали вниз, словно поставило на рельсу. Террорист бухнулся на пол и тяжело прибился к кровати, а я удержалась наверху, зажатая между матрасом и стеной.
— Они выбросят нас в космос! — выкрикнул Любовник.
Громыхая и скрипя, мы спускались так быстро, как падал лифт. Умно. Если террориста нельзя обезвредить, то можно дать ему взорваться в другом месте, просто выкинув с корабля. Грудь сдавило неприятно чувство, от которого хотелось свернуться в позу эмбриона. Я попробовала кричать, но горло будто высохло, из него не вылетело ни звука. Я вспомнила про пистолет, нащупала его пальцами и зажмурилась. Интересно, настолько герметична эта каюта? В открытом космосе нас заморозит сразу или мы ещё побарахтаемся?
Вопреки опасениям, нас не выбросило в невесомость сразу. Каюта резко остановилась, отчего мои ноги подлетели в воздухе и ударились о койку. Я села на кровати, покачиваясь от тошноты, страха и омерзения. Сверху послышалось шипение. Плечи обласкал холодный воздух, но сирена молчала. Видимо нечего было добавить. Даже в 2093-ем «Код чёрный» был универсальным оповещением об угрозе взрыва. Воображение нарисовало просторную площадку, с которой выбрасывали отслужившую технику и гробы героев-солдат в фантастических фильмах. В таких ещё делали панорамное стекло, чтобы персонаж, отдавший команду, с грустью смотрел вслед космическую мусору…
Сообразив, что времени осталось мало, Бородач решил продолжить начатое. Я ощутила, как матрац прогнулся под его огромной рукой, когда он пытался встать и отползла к изголовью, где схватила подушку и, прижав её к груди, отцепила пистолет с ремня. Даже если до смерти нам оставалось всего нечего и умирать девственницей было обидно, давать себя насиловать я была не согласна. Тем более террористу из-за которого нас выкинули с корабля. Я намерилась выстрелить в Бородача, как только он подберётся ближе. Куда-нибудь в туловище, в сердце. Как в фильмах. Но мусорщик вдруг передумал, оттолкнулся от кровати и, ударившись о стену, переключился на Любовника. Послышались звуки рукопашной борьбы, грохот, хрип, шарканье ног. Я болела за Любовника, но против промышленного раба у сорокалетнего проститута не было шансов.