— Так вы предлагаете мне вступить в брак для того чтобы обеспечить себе спокойную старость? — ядовито осведомилась я.
— Я предлагаю вам поступать в соответствии с вашими желаниями, моя дорогая мисс Лей.
Наступило короткое молчание. Я с трудом сдерживала слезы. Наконец свершилось то, о чем я так мечтала, но предложение руки и сердца должно быть страстным, а меня не оставляло ощущение, что сделанное предложение было продиктовано чем угодно, но только не любовью. Может быть, Коннан назвал столько причин, по которым нам следовало пожениться, чтобы скрыть истинную?
— Вы так убедительно и практично все изложили, — запинаясь, проговорила я. — Так о замужестве я никогда не думала.
Вскинув брови, он рассмеялся, неожиданно повеселев:
— Вы всегда казались мне человеком практичным, и я старался представить вам все в наиболее привлекательном свете.
— И вы делаете мне предложение всерьез?
— Я никогда в жизни еще не был так серьезен. Так каков будет ваш ответ? Не оставляйте меня долго в неведении.
Я сказала, что мне надо подумать.
— Что ж, справедливо. Надеюсь, вы дадите ответ завтра?
— Да. Завтра.
Я встала и направилась к двери, но Коннан опередил меня. Остановившись, я ждала, что он откроет мне дверь, но он вдруг повернулся, и я оказалась в его объятиях.
Никогда еще меня так не целовали: эти горячие, страстные поцелуи разбудили во мне целую бурю чувств, о существовании которых я и не подозревала. Он осыпал поцелуями мои глаза, нос, щеки, губы, шею, и когда наконец остановился, я едва стояла на ногах. Он тоже тяжело дышал, но взглянув в мое пылающее лицо, вдруг рассмеялся.
— Ждать до утра! — насмешливо протянул Коннан. — Неужели я похож на человека, способного ждать до утра? На человека, который готов жениться исключительно ради дочери? Нет, мисс Лей… моя дражайшая мисс Лей… Я хочу, чтобы ты стала моей женой, моей пленницей, чтобы ты не смогла убежать от меня. С самого приезда я думаю только о тебе, и никто другой никогда не сможет занять мои мысли.
— Это правда? — прошептала я. — Неужели это правда?
— Марта! Как строго и непреклонно звучит это-имя, особенно для такого прелестного создания! Но как оно тебе подходит!
— Сестра всегда звала меня Марти. И родители тоже.
— Марти… такая беззащитная, женственная. Да, иногда ты Марти. Для меня в тебе как бы три женщины — Марти, Марта и мисс Лей, и в тебе действительно есть черты всех трех. Милая Марти всегда выдает сокровенные мысли и мечты мисс Лей. Именно от нее я узнал, что небезразличен тебе, причем настолько, что мисс Лей сочла бы это просто недопустимым. Невероятно, но я женюсь сразу на всех трех, одновременно.
— Неужели я была столь очевидна?
— Более того… восхитительно откровенна. Дольше скрывать свои чувства было просто глупо, и наши объятия показались мне еще горячее, еще чудеснее, чем раньше. Наконец я смогла улучить мгновение и сказала:
— У меня такое чувство, что вот сейчас я открою глаза и пойму, что все это сон.
Совершенно серьезно он ответил:
— Знаешь, и у меня тоже.
— Но для тебя все совсем иначе. Ты можешь делать, что захочешь… идти, куда пожелаешь… ты ни от кого не зависишь.
— Нет, только от Марти, Марты и моей дорогой мисс Лей.
Коннан говорил так серьезно, что я готова была разрыдаться. Так вот какова любовь — одновременно смех и слезы. Это чувство поднимает человека на невероятную высоту, ты как бы паришь над всем миром. Чем выше полет, тем страшней и опасней падение. Но я не могла сейчас и думать об этом. Я люблю и, о чудо! любима! В тот вечер в библиотеке в Пенландстоу у меня не было на этот счет никаких сомнений. Ради такой любви все можно поставить на карту.
Положив руки мне на плечи, Коннан долго смотрел мне в глаза.
— Мы будем счастливы, дорогая. Счастливее, чем можно себе представить.
Я знала, что он прав. Пережитое только усилит ощущение радости и счастья, которые мы дадим друг другу.
— Но давай вернемся на землю, — сказал он. — Надо обсудить наши планы. Например, когда свадьба. Мне бы не хотелось долго ждать. Я очень нетерпелив, когда дело касается наслаждений. Завтра же едем домой и объявляем о помолвке! Нет, не завтра… Через день: у меня завтра есть еще кое-какие дела. Как только будем дома, устроим бал, чтобы ознаменовать помолвку. А через месяц отправимся в свадебное путешествие. Давай поедем в Италию или ты хочешь куда-нибудь еще?
Подозреваю, что в тот момент у меня был вид восторженной школьницы:
— Интересно, что скажут в Маунт Меллине?
— Кто? Прислуга? Можешь быть уверена, что для них это не будет неожиданностью. Так всегда бывает: как настоящим сыщикам, им известны все улики. Ты дрожишь. Тебе холодно?
— Нет, это просто от волнения, я все еще боюсь проснуться.
— А как насчет Италии?
— Есть человек, с которым я готова ехать даже на Северный полюс.
— Надеюсь, дорогая, ты имеешь в виду меня?
— Именно это я и хотела сказать.
— Моя дорогая мисс Лей, мне очень нравится ваша строгость и колкость. Наши беседы никогда не станут утомительно скучными.
Мне пришло в голову, что он сравнивает меня с Элис, и опять, как и при замечании о сыщиках, я не смогла подавить дрожи.
— Почему тебя так волнует реакция окружающих?
Слуги… соседи… Какая разница? Неужели для тебя это действительно так важно? Мисс Лей слишком умна для этого. Мне хочется поскорей сообщить Питеру Нэнселлоку, что ты согласилась стать моей женой. Признаюсь, я ревновал тебя к нему.
— Совершенно напрасно.
— Тем не менее я очень беспокоился, что он уговорит тебя ехать с ним в Австралию. Я был готов на многое, чтобы не допустить этого. — Даже жениться на мне?
— Не только. Я мог бы, например, похитить тебя и держать взаперти до его отъезда.
— У тебя не было ни малейшей причины так волноваться.
— Ты уверена? Ведь говорят, что он чертовски красив.
— Возможно. Я не заметила.
— Я был готов убить его, когда он осмелился предложить тебе Джесинту в подарок.
— Ему просто нравится всех шокировать. Он, вероятно, знал, что я не возьму ее.
— Так он мне не опасен?
— Тебе никто не опасен.
Коннан снова заключил меня в объятия, и я забыла обо всем на свете, кроме своей любви. Как многие влюбленные, я считала, что другой такой не было, нет и быть не может. Позже он сказал;
— Мы поедем послезавтра и сразу же начнем готовиться к свадьбе. Она состоится через месяц. О помолвке надо объявить сразу же. Дадим бал, а на свадьбу надо пригласить всех соседей.
— Это обязательно?
— Традиции, дорогая, и мы должны им подчиняться.
Ты будешь великолепна, я знаю. Ты ведь не боишься?
— Соседей? Нисколько.
— На сей раз мы с вами откроем бал вместе, дражайшая мисс Лей.
Я представила себя в шелковом зеленом платье с янтарным гребнем в волосах и бриллиантовой подковой на корсаже. Нет, я не боюсь войти в его круг, не чувствую никакой неуверенности. Вдруг Коннан заговорил об Элис.
— Я ведь никогда не рассказывал тебе о своем первом браке.
— Нет.
— Он не был счастливым.
— Мне очень жаль.
— Родители поженили нас. Но на сей раз я сам сделал свой выбор. Только испытав первый, можно оценить второй. Дорогая моя, боюсь, что все эти годы я не был монахом.
— Я догадалась.
— Я страшный грешник, как ты узнаешь.
— Я готова к худшему.
— Думаю, что Элис… моя жена… и я были слишком разными.
— Расскажи мне о ней.
— Не знаю, что и рассказать. Она была нежным, мягким созданием. Всегда старалась угодить. Казалось, ей не достает живости, решительности, энергии. Потом я понял, почему. Она любила другого, когда вышла за меня замуж.