Прошедший день был полон событий, и все шло хорошо до тех пор, пока не появился Коннан Тре-Меллин и не нарушил мой покой. Интересно, уезжает ли он когда-нибудь надолго по делам - действительно надолго, а не на день или два. Если бы это было так, думаю, мне удалось бы сделать Элвину немного счастливее.
Забудь ты о нем, увещевала я себя. По возможности избегай встреч с ним. Ничего другого тебе не остается.
Говорить легко, но даже когда его не было рядом, я не могла перестать думать о нем.
Я гуляла в лесу, пока не стемнело. Затем я вернулась в дом, но не прошло и пяти минут после моего возвращения, как Китти постучала в дверь.
- Я слышала, что вы вернулись, мисс, - сказала она. - О вас хозяин спрашивал. Он ждет в библиотеке.
- В таком случае вам придется проводить меня туда, так как в библиотеке я еще ни разу не была.
Мне хотелось причесаться и немного привести себя в порядок, но я подозревала, что Китти интересовал лишь один аспект отношений между мужчиной и женщиной, и я не собиралась дать ей повод думать, что я специально прихорашиваюсь перед встречей с хозяином.
Она повела меня в ту часть дома, которую я до сих пор не видела, и меня с новой силой поразили огромные размеры замка. В этом крыле все было намного роскошнее, и я сразу догадалась, что эти апартаменты предназначаются исключительно для хозяина.
Китти открыла дверь и с глупой улыбкой объявила:
- Мисс Лей.
- Спасибо, Китти, - сказал Тре-Меллин. Затем пригласил:
- Входите, мисс Лей.
Он сидел за столом, на котором лежали книги в кожаных переплетах и какие-то бумаги. Стоявшая тут же на столе лампа из розового кварца была единственным источником света.
- Присаживайтесь, мисс Лей, прошу вас, - сказал он.
Я подумала: он знает о том, что я надевала платье Элис, и шокирован. Сейчас он мне скажет, что в моих услугах больше не нуждаются.
Я ждала с несколько надменным видом, высоко подняв голову.
- Сегодня днем я с интересом узнал, - начал он, - что вы уже успели познакомиться с мистером Нэнселлоком.
- Вас это заинтересовало? - в моем голосе прозвучало неподдельное изумление.
- Конечно, - продолжил он, - рано или поздно это должно было произойти. Он и его сестра постоянно бывают в моем доме, однако...
- Однако, вы полагаете, ему совершенно необязательно было знакомиться с гувернанткой вашей дочери, - быстро вставила я.
- Насколько это необходимо, мисс Лей, - укоризненно произнес он, - решать вам или ему. Смутившись, я с запинкой продолжала:
- Я полагаю, вы считаете, что мне, как гувернантке, не пристало быть.., держаться на равных с другом вашей семьи.
- Умоляю вас, мисс Лей, не приписывайте мне слов, которые я и не собирался произносить. Ваши знакомства касаются лишь вас одной. Но ваша тетя, позволив вам, жить в моем доме, некоторым образом возложила на меня обязанность заботиться о вас, поэтому я пригласил вас сюда, чтобы дать вам небольшой дружеский совет по одному вопросу. Боюсь, этот вопрос может показаться вам несколько деликатным.
Мое лицо пылало от смущения. Чувство неловкости еще более усиливала моя уверенность, что втайне эта ситуация его забавляет.
- У мистера Нэнселлока репутация.., как бы это выразиться.., очень влюбчивого молодого человека.
- Вот как! - воскликнула я, не в силах сдержаться, так велико было мое смущение.
- Мисс Лей, - он улыбнулся, и на какое-то мгновение его лицо смягчилось. Считайте это своего рода предостережением.
- Мистер Тре-Меллин, - ответила я, усилием воли взяв себя в руки. - Не думаю, что нуждаюсь 6 подобного рода предостережениях.
- Он очень красив, - продолжил он, и в его голосе вновь зазвучала насмешливая нотка. - У него есть обаяние. До вас здесь была гувернанткой некая мисс Дженсен. Он частенько навещал ее. Только прошу вас, не истолкуйте мои слова превратно, мисс Лей. И еще одно: пожалуйста, не принимайте всерьез все то, что может наговорить вам мистер Нэнселлок.
Я услышала, что отвечаю ему высоким чужим голосом:
- Очень любезно с вашей стороны, мистер Тре-Меллин, проявлять такую заботу о моем благополучии.
- Безусловно, меня заботит ваше благополучие. Вы здесь для того, чтобы присматривать за моей дочерью. Поэтому ваше благополучие представляется мне чрезвычайно важным.
Он поднялся, я - тоже, поняв, что разговор окончен. Он быстро подошел ко мне и положил руку на плечо.
- Простите меня, - сказал он. - Я человек прямолинейный, мне не хватает той утонченности манер, которая так естественна для мистера Нэнселлока. Я всего лишь хотел дать вам дружеский совет.
Я взглянула в его холодные светлые глаза, и на какое-то мгновение мне показалось, что увидела того человека, который скрывается под маской. В это странное мгновение я ощутила всю глубину своего одиночества и трагедию тех людей, которые совсем одни на этом свете и о которых действительно некому позаботиться. Наверное, мне просто стало жаль себя, не знаю. Мои чувства в тот момент были настольно запутанными, что по сей день я не в состоянии описать их.
- Благодарю вас, - сказала я и, выйдя из библиотеки, почти бегом направилась к себе.
***
Каждый день мы с Элвиной отправлялись на луг, где в течение часа занимались верховой ездой. Наблюдая за Элвиной верхом на Кувшинке, я убедилась, что отец был слишком нетерпелив с ней: не будучи прирожденной наездницей, она добилась хороших успехов.
Я узнала о том, что каждый год в ноябре в деревне Меллин проводятся конные состязания, и сказала Элвине, что она обязательно примет участие в одном из видов программы.
Нам доставляло огромное удовольствие планировать выступление Элвины, потому что Коннан Тре-Меллин будет в числе судей, и мы уже воображали, с каким изумлением он узнает в наезднице, завоевавшей первый приз, собственную дочь, которая, по его мнению, была не способна научиться скакать верхом.
Триумф воображаемой победы в равной степени принадлежал нам обеим. Однако радость Элвины была более похвальна. Она желала добиться успеха ради любви к отцу; я же хотела этим сказать: смотрите, высокомерный человек! Я преуспела там, где вы потерпели неудачу.
Поэтому каждый день после обеда я спокойно надевала амазонку Элис, и мы отправлялись на луг, где я обучала Элвину всем премудростям верховой езды. Теперь меня совсем не беспокоило, кому эта амазонка принадлежала раньше.
В тот день, когда она в первый раз поскакала галопом, радости нашей не было предела. После урока мы вернулись вместе и оставили лошадей в конюшне. Элвина вприпрыжку направилась к дому, и видно было, что радость переполняет ее. Я знаю, что в ту минуту она уже видела себя в числе других участников состязаний и предвкушала тот славный момент, когда ее изумленный отец обратит на нее внимание и скажет: "Неужели это ты, Элвина? Мое дорогое дитя, я так горжусь тобой!"
Я последовала за ней, улыбаясь воображаемой картине. Когда я зашла в дом, внизу ее уже не было. Наверное она бегом, перепрыгивая через ступеньки, отправилась к себе.
Сейчас она больше походила на того нормального, счастливого ребенка, в которого я хотела ее превратить. Поднявшись по темной лестнице на второй этаж, я вдруг услышала сдавленный вздох, и чей-то голос произнес:
- Элис!
На мгновение я вся оцепенела, но затем заметила Селестину Нэнселлок. Мертвенно бледная, она стояла на ступеньках лестницы, крепко вцепившись в перила. Мне показалось, она вот-вот упадет в обморок.
Я поняла, что это она сказала "Элис". Увидев меня в ее платье, она подумала, что я действительно Элис... или ее призрак.
- Мисс Нэнселлок, - сказала я, чтобы успокоить ее. - Я даю уроки верховой езды.
Она слегка пошатнулась, лицо сделалось серым.
- Мне очень жаль, что я напугала вас, - продолжила я.
- Мне вдруг показалось... - прошептала она.
- Вам следует присесть, мисс Нэнселлок. Вы сильно испугались. - Я быстро поднялась к ней и взяла ее за руку. - Может быть, зайдете ко мне и немного отдохнете?