Первым делом мичман постарался собрать информацию по базовому кораблю своих спасителей. Ещё один сюрприз - это оказалась здоровенная, не мельче линейного крейсера, хреновина, напоминавшая очертаниями яхту какой-нибудь Высшей семьи. Хотя и устаревшей модели. В базе данных бота она числилась как "Мортимер". Вообще, офигительное приобретение для пиратов, странно, что он не слышал о пропаже такого чуда техники. Сами что ли собрали? Пугающая мысль - а что, если бандиты массово обзаведутся такого рода игрушками, туда ведь оружия можно напихать ого-го... Хотя, может, обворованная Семья просто побоялась попортить себе репутацию, признавшись в такой потере.
Вполне стандартный шлюз вёл в причальный отсек воистину титанического размера - раза в четыре больше аналогичного помещения на флагманском линкоре его легиона. Нормально освещено при этом было лишь относительно небольшое пространство от шлюза до высоких ворот в противоположной стене, остальное терялось в полумраке, слегка подсвеченном дежурными лампами. Впрочем, и этого хватало, чтобы разглядеть заляпанный какой-то белёсой засохшей дрянью пол и общую обшарпанность обстановки. Диомид рискнул поднять забрало - воздух оказался очень даже ничего, чистый, с едва уловимым ароматом свежескошенной травы.
От осмотра достопримечательностей отвлёк громкий "бамс" - это приземлился небрежно брошенный шлем его спасительницы. Как он и надеялся, под шлемом обнаружилось нечто необычное, правда, в весьма своеобразном роде...
Великолепная, без малейших дефектов, медового цвета кожа; изящные черты лица, прямой патрицианский нос, необычно насыщенного тёмно-бордового оттенка короткие волосы... Над её эмбрионом явно поработал один из лучших генетиков, доступных только Высшим семьям. А вот пустая, выстланная всё той же идеальной кожей левая глазница, лишённая даже век и к тому же расширенная тремя характерными выемками в скуловой кости, не менее явно демонстрировала, что доработкой лица занимался один из лучших палачей императорского двора. Диомид как-то видел трансляцию подобной публичной казни, больше похожей на тонкую хирургическую операцию. Хотя, "видел" - это громко сказано, его хватило только на первые десять минут и несколько стоп-кадров из середины и конца.
- Как же этот скафандр сушит кожу, это просто ужас, - её собственный голос оказался бархатистым сопрано. Тем временем скафандр разомкнул швы; правый рукав раскрылся полностью, освобождая обнажённую руку, тут же принявшуюся яростно чесать голову. - Ну и? - она требовательно уставилась карим глазом на ворота, почти сразу начавшие уползать в стену. - Ага, не прошло и года...
Оттуда в отсек вползла высоченная, метров пяти, склизко поблёскивающая синевато-серая громадина с десятком крупных и множеством более мелких полупрозрачных щупалец. Передвигалось это на подошве, вроде гигантского моллюска. Спереди, немного сбоку и довольно низко на длинной шее колыхалась огромная башка с множеством глаз на подвижных стебельках и громадным беззубым, но очень слюнявым ртом. Звуки при этом оно издавало вполне приятные, что-то вроде тихой флейты. Строго по центру и чуть повыше головы виднелась достаточно обширное чашеобразное углубление неясного предназначения, снабжённое набором собственных небольших щупалец. Ну не подставка же под гигантское пасхальное яйцо, в самом-то деле...
Сначала существо двигалось относительно неспешно, настороженно поводя влево-вправо головой; но затем оно заметило хозяйку, издало восторженную трель и прибавило скорости, беспорядочно дрыгая щупальцами. Мичман на всякий случай отошёл подальше, а то ведь задавит и не заметит.
Добравшись до цели, слизняк принялся, довольно попискивая, вылизывать огромным языком свою хозяйку, а также её скафандр и чуть ли не палубу вокруг.
- Марша, глупышка, я тоже рада тебя видеть... - рука патрицианки скрылась в складках под нижней челюстью существа, тут же выдавшего ещё порцию радостного щебета.
Наконец, эмоции встречи немного улеглись; Марша протянула тонкое щупальце, неуверенно нашарившее стандартный затылочный контакт.
- Вот так, умничка.
Движения щупалец стали гораздо упорядоченнее. Скафандр возобновил процесс раскрывания, и одновременно к хозяйке потянулся целый пучок относительно тонких, но явно хватательных конечностей, тут же скользнувших в разошедшиеся щели и подхвативших тело, не обременённое одеждой - внутри по-настоящему хороших скафандров она только мешает.
Диомид назвал бы это тело прекрасным, а бюст и вовсе идеальным, но... От левой руки остался лишь обрубок едва пятнадцати сантиметров длиной. Обе ноги заканчивались где-то на середине бедра; на правой, чуть повыше среза, ожидаемо красовалось клеймо старшего палача восточноимператорского двора. По идее, зрелище должно быть отталкивающим, но Диомид не мог оторвать взгляда. И даже более того, но тут пробудились ограничения, старательно вбитые его наставниками до уровня рефлексов. Патриции - хозяева жизни, и так далее, и тому подобное. Да и, собственно, они в присутствии плебеев особо не стеснялись именно потому, что считали их чем-то вроде разумных животных... По крайней мере, большинство. Иногда встречались приятные исключения.
Тем временем щупальца нежно вылизывали - другого слова он подобрать не мог - всё тело патрицианки, гладкое, упругое, без единого волоска, а после обработки ещё и мягко блестящее. Вдоль позвоночника, от шеи до поясницы, у неё чернела цепочка дополнительных контактов, дозволенных только членам Высших Семей. Когда-то, при прежних технологиях, они заметно повышали достоверность виртуальных ощущений, а теперь являлись не более чем символом. Хотя, видимо, тут они использовались по назначению: тонкие щупальца одно за другим прицеплялись к каждому из разъёмов.
- Хм, мичман... - Хозяйка наконец-то снизошла до своего гостя. Или пленника. - Да, как тебя зовут-то?
- Диомид Вансцефис, к вашим услугам, - он автоматически поклонился. - То есть, к твоим. - Да, предложение общаться на "ты" определённо говорило в её пользу, это следовало учесть.