За ночь и утро он получил десятки пропущенных звонков и сообщений от друзей и знакомых, а также голосовое сообщение от Станниса с призывом о встрече, что вынудило его подняться и перезвонить мужчине, дабы узнать о месте и времени. Затем он отправил сообщение Арье, чтобы она знала, где он будет. Приняв душ и переодевшись, он спустился вниз, чтобы рассказать Тобхо и Эллен о своих планах.
«Что бы ни случилось просто помни, что нельзя позволять эмоциям брать над тобой верх», - напутствовала его Эллен.
«Я сделаю всё, что в моих силах», - пообещал ей Джендри.
После завтрака прибыл Давос Сиворт и коротко переговорил с приёмными родителями, заверив их, что семья Баратеонов делает всё возможное, чтобы справиться с возникшей ситуацией, и что благополучие Джендри является главной заботой Станниса.
«Станнис договорился, что Джендри приедет с шофёром на автомобиле, который будет не знаком местной прессе, так как мы заметили присутствие журналистов около квартиры Станниса, - сказал им Давос. – Я лично прослежу за тем, чтобы он благополучно вернулся домой».
В машине Давос поддерживал лёгкую беседу. Джендри знал, что ему это было только на пользу, потому что он не был настолько разговорчивым, как пожилой мужчина.
«Давос, - наконец произнёс он, - просто расскажите мне всё, как есть. Что происходит?»
Давос взглянул на него, оценивая его настроение: «Как ты можешь догадываться, всё семейство в смятении. У Станниса не было ни минуты покоя с тех пор, как все вернулись домой прошлым вечером, я подозреваю, что он даже не спал. Ренли остался на ночь, но его присутствие скорее мешало, чем помогало. Станнис не вдавался в подробности этой встречи, но я полагаю, что она касается вашего будущего в свете последних событий».
Станнис находился один в роскошных апартаментах, отослав Селису и Ширен обратно в относительно уединённый «Штормовой Предел». Джендри увидел его стоящим у большого окна в гостиной, смотрящего на уличное движение снизу и зелёные просторы Королевской площади за ним. Его спина была прямой, а лицо хранило своё обычное мрачное выражение.
«Ты приехал, - обратился к нему Станнис, никогда не прибегая к любезностям. – Присаживайся, нам нужно многое обсудить».
«Я здесь именно для этого», - подтвердил Джендри, усаживаясь в кресло и наблюдая за тем, как Станнис занимает кресло напротив него.
«Уверен, что ты хочешь знать правду, как и все остальные, - без долгого предисловия приступил Станнис, - и как оказалось, я владею этой правдой».
Затем Станнис положил перед собой на кофейный столик стопку бумаг, которую Джендри успел прижать пальцами, пока она не рухнула на пол.
«Что это?» - с опаской спросил он.
«Правда».
Джендри развернул верхнюю бумагу, заметив сначала логотип какого-то научного центра, а потом прочитал всё то же самое, что уже читал в «Вестнике», практически слово в слово. Вероятность отцовства составляет 0%, это исключает Роберта Баратеона в качестве биологического отца для Джоффри Баратеона. Он пролистал оставшиеся страницы и понял, что держит в руках результат теста ДНК, на который ссылался «Вестник».
«О чём задумался, мальчик?» - спросил у него Станнис, когда он какое-то время просидел молча.
Джендри тихо рассмеялся: «Я просто чертовски рад, что не прихожусь Джоффри родственником!»
Рот Станниса сжался, но Джендри заметил в глазах мужчины искорки веселья: «Вижу, что твоя реакция довольно искренняя. Это подтверждает твой характер».
«Кто в здравом уме захочет иметь отношение к этому придурку?»
«Без сомнения».
«Итак, почему у вас находится копия этого результата ДНК? – поинтересовался Джендри. – Откуда он у вас?»
«Его мне прислали анонимно несколько дней назад, а его подлинность была подтверждена самим Робертом».
«Подождите, - поднял руку Джендри. – Роберт знал об этом?»
«Похоже он знал правду о Джоффри ещё до того, как провели этот тест, - сказал Станнис, и на его лице появилась ухмылка, которую Джендри уже видел на банкете. – На самом деле можно справедливо сказать, что он знал об этом уже многие годы».
«Он что? – встал на дыбы Джендри. – Он всё это время знал и ничего не делал? Я не понимаю. Почему он молчал об этом?»
Станнис пожал плечами: «Причины этого, возможно, останутся известны только моему брату, но теперь, когда правда открылась, у него не останется выбора, кроме как действовать соответствующим образом».
«И что он будет делать?»
«В одночасье он стал посмешищем всего общества, и теперь его считают рогоносцем. Можешь не сомневаться, что отреагирует он крайне агрессивно. И тебе стоит тоже подготовиться».
«Мне все об этом твердят, - язвительно произнёс Джендри, - мне воспринимать это как совет или предупреждение?»
«Всё сразу, - ответил Станнис, вперив в него тяжёлый взгляд. – Ты помнишь наш разговор после аукциона холостяков?»
«Частично да, - кивнул Джендри. – Вы что-то говорили о том, что выполнили свой долг передо мной и хотели поступить правильно по отношении к Ширен, и что я был средством для достижения цели».
«Рад, что ты помнишь. Ты верно подозревал, что у меня на уме была более глобальная цель. – Станнис пристально глядел на него. – Теперь я могу сказать тебе, что моя истинная цель с самого начала состояла в том, чтобы обеспечить мою дочь всем, что должно принадлежать ей по праву. Моя цель заключается в том, чтобы Ширен по справедливости назвали законной наследницей Баратеонов».
«Понятно, - сказал Джендри, когда в его голове завертелись шестерёнки и завращались колёса. – Я всё ещё пытаюсь понять, каким образом я вписываюсь в ваши планы».
«С твоего появления всё и началось, - начал Станнис, - без тебя ничего из этого было бы невозможно».
«Каким образом?»
«Когда я впервые увидел тебя, то был поражён, насколько сильно ты похож на Роберта и Ренли, - Станнис наклонился вперёд в своём кресле. – Скажу, что я был не единственным, кому пришла в голову та же мысль. Когда твою фотографию увидел Джон Аррен, он сказал одну странную вещь, которая вызвало во мне тревогу. Джон сказал: «крепкое семя». Сначала я подумал, что это замечание относится к твоему сверхъестественному сходству с моими братьями. Однако он повторил это снова, когда мы были в «Штормовом Пределе», и я случайно застал его в зале с портретами. Вскоре до меня дошло, что на этих стенах не было ни одного портрета светловолосого Баратеона. Ни единого. И именно тогда у меня возникли первые сомнения по поводу детей Серсеи».
«Вы хотите сказать, что уверены в том, что Мирцелла и Томмен тоже не являются детьми Роберта?» - недоверчиво переспросил Джендри.
«Я абсолютно в этом уверен, особенно теперь, когда подтвердилось, что Джоффри не сын Роберта».
«Вы имеете какое-то отношение к этому тесту ДНК?» - требовательно спросил Джендри, постучав пальцами по бумагам.
Станнис снисходительно улыбнулся ему: «Нет, я не заказывал этот тест. Однако я не единственный, кто подозревал Серсею, и есть много других людей, кто извлечёт свою выгоду из того хаоса, что последует за этим открытием».
«Возможно, это не вы заказали тест, но ведь как-то причастны к этому, не так ли?»
«Я понимаю, в чём ты пытаешься меня обвинить, Джендри, и теперь я могу сказать тебе, что моё участие во всей этот эпопеи заключалось лишь в том, что когда я передавал оригинал твоего свидетельства о рождении брату, то не убедился, что он будет должным образом содержаться в сохранности», - Станнис взглянул на него, и его голубые глаза сказали о многом, давая Джендри понять, что Станнис не по ошибке, а преднамеренно оставил его свидетельство о рождении там, где его можно было увидеть.