Со своего места он не мог видеть Миюки и всё, что за тенью Тацуи, но вполне мог предсказать, какими будут её действия, состояние и выражение. Для него чувства между братом и сестрой были довольно интересны.
Когда уголки его рта дернулись, он ощутил, как рядом повысилась напряженность. Похоже, его улыбку неправильно поняли.
— Нет нужды так беспокоиться. До тех пор, пока ты будешь следовать соглашению, я не намерен тебе вредить.
— ...Учитывая моё положение, вы действительно считаете, что я вам поверю? — устремив глаза вперед, Лина ответила резким голосом. Нет, скорее не «резким», а «жестким».
— Что ж, могу понять, куда ты клонишь.
Она оказалась между Якумо и его учеником на заднем сидении седана... могло показаться, что её конвоируют. К тому же, она знала силу сидевшего рядом мужчины, что лишь углубило это чувство.
Якумо в мгновение ока вывел из строя двух Звезд.
Никто из них и не заметил, как прямо сзади внезапно появился одетый в черное ниндзя. Спина человека, сидевшего за рулем, тоже не была открыта.
Даже если с шансами три к одному она не считала их противниками, которых не сможет победить, она знала, что, скорее всего, не уйдет целой и невредимой.
— Но можешь быть спокойна, — заметив её напряжение и решив, что оно вытекает от бдительности и враждебности, Якумо заговорил в расслабленном тоне.
Лину это ещё больше ввело в замешательство.
— У меня нет интереса к тому, что происходит между тобой и Тацуей-куном. Я заинтересован лишь в том, чтобы надлежаще хранить наши секреты. Всё, что я требую, как я и сказал ранее, это не раскрывать другим то, чему мы научили Кудо. Чтобы те, у которых нет привилегии знать, не могли этому обучиться.
— ...Вас не заботят даже национальные интересы?
— Нет.
— Даже мир во всем мире? Будущее человечества?
— Ни в малейшей степени. Я отшельник.
— Но вы ведь и волшебник!
Слова Якумо просто противоречили ценностям Лины. Поэтому она не могла ему поверить.
— Я шиноби. Не волшебник, — спокойным голосом ответил Якумо. Решительное опровержение.
— ...Разве пользователи Ниндзюцу не волшебники?
— Если мы можем пользоваться магией, это ещё не значит, что мы должны становиться волшебниками.
Она знала, что он имеет в виду.
Она могла понять.
Но даже так, Лина не могла согласиться с его словами.
— Как и то, что кто-то стал волшебником, автоматически не обязывает его служить своей стране.
Она не могла согласиться, но почему-то также и не могла возразить.
Машина, в которой ехала Лина, остановилась где-то у берега реки.
«Где-то» потому что Лина понятия не имела, где это, но по времени поездки она предположила, что они всё ещё должны быть в пределах города или пригороде. Лина удивилась, что в таком столичном городе, как Токио, по-прежнему есть такие места.
Огней вообще не было видно.
Когда фары седана выключились, а также свет мотоцикла позади, место стало совершенно темным.
Луны не было, через тьму их провести мог лишь звездный свет. Подошли Тацуя и Миюки.
Внезапно Лину охватила тревога.
У неё не забрали CAD, но у неё больше не было передатчика или терминала связи. Её не обыскали, но догадались обо всём её оборудовании, у неё не было выбора кроме как послушно его сдать.
Её заверили, что вернут его позже, но сейчас она никак не могла связаться со своими товарищами, а также узнать своё местоположение. За ней должны следить спутники, но те, кто её сюда привел, были искусны в «Ниндзюцу» и хорошо известны своей иллюзорной магией тени. Более чем возможно, что они могли обмануть даже спутниковые камеры высокого разрешения военного класса.
Возможно, что её привели в такое изолированное место, чтобы заключить под стражу. В худшем случае, её могут даже убить.
Лина крепко сжала через одежду CAD, который был у груди.
В этом худшем случае, ей придется сыграть своим козырем.
— В основном, я могу догадаться, о чем ты думаешь, но мы серьезно намерены держать своё слово, так что расслабься.
Лина сильно постаралась, чтобы не закричать. Когда к ней так внезапно заговорили, она не смогла подавить дрожь. Обернувшись, она увидела Тацую, который стоял достаточно близко, чтобы его выражение было видно при свете звезд — он беззвучно смеялся.
— Я лишь напомню условия. Если ответишь на вопросы, мы высадим тебя у станции.
Его смех был очень возмутительным.
— Если вы выиграете.
Естественно, голос Лины был кислым.
— Конечно. В этом случае мы тоже будем придерживаться условий.
Его беззастенчивость, которая даже чуть-чуть не уменьшилась, всё больше и больше раздражала Лину, но она знала, что если сейчас всё выскажет — лишь усугубит ситуацию.