— Определение, придуманное на Лондонской Конференции. Я уже это знаю.
Однако возражение Тацуи так потрясло Лину, что она потеряла дар речи на твердые десять секунд.
— ...Действительно, вы, ребята. Не говорите мне, что все ученики старшей школы в Японии сказали бы то же самое.
— Расслабься. По всем стандартам мы — исключения.
Поняла ли Лина скрытые нюансы, когда он назвал их исключениями, а не особенными, осталось неизвестным.
— Ну?
Поскольку даже сам Тацуя не осознавал это четко, вряд ли было бы удивительно, если бы Лина это упустила.
— Паразиты овладевают человеческим телом и вызывают в нем мутации. Хотя, кажется, там есть некая связь с совместимостью с хозяином, движения Паразита основаны на инстинктах самосохранения хозяина.
— Другими словами, оно хочет овладеть одним из нас?
— Скорее всего.
— Как.
— Не знаю, я и сама надеюсь, что кто-то мне это объяснит.
— ...Как бесполезно.
— Ну уж простите!
Во время этого грубого обмена оскорблениями, Тацуя и Катсуто по-прежнему сотрудничали, чтобы полностью свести на нет атаки Паразита. Тем не менее, Тацуя не надеялся, он был убежден, что энергия Паразита конечна.
Система передачи энергии информационного тела оставалась для него загадкой, но Тацуя считал, что маловероятно, что противник будет бесконечно высвобождать магию. Как только оно придет к выводу, что не сможет овладеть одним из пяти человек в группе Тацуи — либо через сознание, либо инстинкт — оно может решить найти другого хозяина в другом месте. Конечно же, не может быть и речи, чтобы намеренно позволить ему овладеть собой. Тацуя не был достаточно высокомерен, чтобы поставить себя на такой пьедестал.
Стратегия, которая дала бы возможность прорваться, оставалась недостижимой.
— Выстрел... нацелилось на Эрику.
Держа Мизуки в безопасности за спиной, Микихико полностью сосредоточился на наблюдении за товарищами, когда эти слова невольно выскользнули с его уст.
— Неужели оно заметило, что лишь Эрика не может ему навредить...
Основы магических техник Эрики — бой ближней дистанции против физических врагов. Кроме ударных волн дальней дистанции, которыми можно ослабить врага, она не обладала никакими другими способностями против врагов, у которых нет физического тела.
Микихико не хотелось этого признавать, но у него росло беспокойство. Если бы он был чуть спокойнее, то возможно заметил бы, что Мизуки слушает каждое его слово, и осознал бы, что следует сразу же прекратить говорить неосторожные слова.
— Если бы мы по крайне мере знали, где оно, тогда могли бы как-то ответить...
На бормотание Микихико, Мизуки собралась с духом:
— Йошида-кун, пожалуйста, убери барьер.
— Э?
Микихико паникующее ответил не потому, что забыл о присутствии Мизуки, но скорее из-за неожиданного характера её просьбы.
— Шибата-сан, что ты задумала?
— Я могла бы сказать, где именно оно находится.
После этих слов Микихико наконец осознал, что говорил мысли в слух. На его лице появилось ужасно погрустневшее выражение.
Однако Мизуки, похоже, это не заботило. Поддерживаемая яростной волей, она приковала Микихико к месту своим взглядом.
— ...Я не могу, это будет для тебя слишком. Даже если я подавлю демоническую ауру, останутся побочные эффекты. Я даже не знаю, что случится, как только барьер исчезнет, и ты посмотришь прямо на эту демоническую ауру. В худшем случае ты можешь даже ослепнуть.
— С того времени как я решила стать волшебником, я уже приготовилась к такому риску. Эрика-тян в серьезной опасности, нет? Если я сейчас не помогу, тогда сила, которой я обладаю, действительно станет бесполезной. Исчезнет сама моя цель быть здесь.
Он знал, что именно пыталась сказать Мизуки. Микихико воспитывался с такими же ценностями.
Однако Мизуки была молодой девушкой, родившейся в состоятельной, но мирской семье, — мирской в том смысле, что её семья не была магически одаренной, — и у неё случайно проявилась естественная способность предка видеть духов. Её кровная линии была столь тонкой, её семья столь периферийной, что если бы она не родилась, их связь с предком, практикующим магию, никогда бы не стала известной. Должно быть, её растили родители, которые ничего не знали об образе жизни волшебников.
Не было причин, что она была такой решительной. Она — молодая девушка, которой не нужно нести такую решимость.
«Ты не должна говорить такие слова», — хотел сказать Микихико. Такие слова больше подходили людям, как он, которые видят в себе не большее чем то, что сопровождает магию, кто использует магию, чтобы получать средства к существованию и вознаграждение от собрата, и не словами молодой девушки, которая просто так случилось, что родилась с магией. По крайней мере, так считал Микихико.