Место, возле которого они сейчас были, находилось в углу столовой, в этой области все места разделяли перегородки.
Но так как потолок не был закрыт, звук разговора был слышен.
Тем не менее, тот факт, что это место не было тихим и уединенным, заставлял чувствовать себя в большей безопасности, чем на самом деле.
Оно было высоко популярным лишь среди учеников третьего года первого потока; сюда редко ступала нога младшеклассника, если только не в сопровождении третьего года. Кстати, Тацуя тоже сюда ещё не приходил.
Что до того, почему он был здесь,
— В школе не должно быть никаких ядовитых веществ. Тогда что же съел Председатель Группы Управления Клубами Хаттори?
В середине патрулирования школьной территории он остановился у кафе, чтобы утолить жажду, тогда до его ушей и дошел чрезвычайно болезненный стон, поэтому он первым делом проверил обстановку.
— Нет, ну... не яд. Разумеется.
Вскоре он осознал, кто виновник.
В конце концов, прямо перед Хаттори, Маюми сидела с озадаченным видом на лице.
Её слегка озадаченный вид можно было назвать странным.
Даже сейчас её взгляд приглашал его отведать гостеприимства.
— ...Шиба... — Тацуя всё ещё решал, как поступить, когда Хаттори, который выглядел, будто вот-вот потеряет сознание, обратился к нему хриплым голосом, — ...воды...
Это был голос путешественника, которого покинули все силы прямо перед оазисом.
— Одну секунду.
Лишь мольба была ясной.
Мгновение он раздумывал между минеральной водой и водой из холодильника, но выбрал воду из холодильника, так как она была ближе. Он поставил на стол один из стаканчиков, полный холодной воды.
Хаттори неуклюже схватил стаканчик, с трудом заставил руки двигаться, и дрожащее поднес его ко рту, затем с гримасой залпом его высушил.
Он не открывал глаз, медленно собирался с силами; часы протикали девяносто секунд, прежде чем Хаттори открыл глаза и глубоко вздохнул:
— Шиба, благодарю.
Что же могло произойти? Дуэль, которая была между ними в апреле, не сделала их врагами, но даже теперь отношение между Хаттори и Тацуей нельзя было назвать дружеским.
Со своей стороны Тацуя не питал злобу.
И у Хаттори не было никакой злобы или вражды, хотя люди не всегда понимали эмоции между ними, но тем не менее эта покорность, с которой он поблагодарил Тацую, создала неудержимое чувство неправильности.
— ...Ты в порядке?
— ...Хм, теперь в порядке.
Чтобы доказать свои слова, Хаттори выпрямился.
Бесспорно, он себя напряг.
— Это всего лишь вопрос времени. Поскольку не должно возникнуть особых проблем, не следует обо мне беспокоиться. Что ж, Прези... то есть Саэгуса-сэмпай, я пойду.
Хаттори поклонился перед Маюми, затем выпрямил спину.
Ничего себе, это наверное один большой блеф, подумал Тацуя, наблюдая за ним.
— Эм, можешь уделить мне минутку? — Маюми указала Тацуе на стул, её улыбка была пронизана поддельной невинностью.
Причиной странностей Хаттори была безошибочно она; очевидно, она пыталась притвориться в обратном, но он видел, что будет грубо разоблачить её, когда сам Хаттори её прикрыл.
Вследствие этого Тацуя забыл действовать, как желал бы Хаттори.
Поскольку у него не было запланировано никаких дел, в ответ Тацуя кивнул «Понял»; однако,
— Ах, он здесь! Субару, вон там!
Он остановился из-за оживленного голоса.
По земле шустро постучали каблучки, когда к нему бросились девушки.
Вскоре они подбежали к Тацуе и, по-видимому, впервые взглянули за внутреннюю часть перегородки.
Как только владелец голоса остановился, возник звук, похожий на визг тормозов.
— Пре-Президент...
— Эй, Эйми, это не Президент, это Саэгуса-сэмпай, так ведь?
И сразу же легкий удар по голове, «Ай!», мило успокоил Эйми; Субару старалась не смотреть на направленный вверх протестный взгляд Эйми и глубоко поклонилась Маюми.
— У меня нет оправданий за это беспокойство.
Намекающий на что-то непристойное тон заставил Маюми дернуть глазом.
— Это не такое уж большое беспокойство, поэтому, пожалуйста, не утруждай себя, Сатоми-сан, — Маюми собрала лицо и холодно ответила.
Для обычной младшеклассницы слова, тон и взгляд, все были бы испепеляющими.
Эйми уже немного напряглась.
— Неужели? Мы быстро закончим наши дела.
Тем не менее, Субару была чрезмерно решительной.
Спокойно обменявшись словами, она протянула Тацуе мешочек в руке (мешочек из ткани, если быть точным).
— Не мог бы ты принять это от нас?
— ...Сатоми-сан. Сегодня ты как будто вышла на престижную игру.
— Я не знаю, что я сделала, чтобы это заслужить, но нас с Эйми выбрали представительницами. Как и следовало ожидать, мы, честно говоря, слегка смущены.