Что до меню сегодняшнего дня:
Главное блюдо было мясным филе в шоколадном соусе.
Оно сопровождалось печеньем, полным орехов и шоколадным фондю.
На десерт были фрукты с белым шоколадным фондю с добавлением брэнди.
Без преувеличения, блюда были переполнены шоколадом.
— Онии-сама, пожалуйста, насладись этим праздником. Я, Миюки, подготовила этот шоколад святого Валентина специально для Онии-самы.
Определенно это не то, что можно сделать, если не жить вместе.
Эта презентация приготовленного шоколада — нечто иное, чем просто сладости.
Учитывая обстоятельства, это точно сегодня будет во рту Тацуи.
Всё это — результат находчивости Миюки.
Когда он закончил десерт, лицо Миюки покраснело. Когда он ел фондю из белого шоколада, он беспокоился, что недостаточно выпарился алкоголь из дорогого коньяка, и по-видимому это был не просто плод его воображения.
Потому что Миюки ела не так много, как он, то вобрала больше алкоголя, но...
— Миюки, ты в порядке?
— Да? А что? — ответив с озадаченным видом на лице, Миюки поднялась, чтобы вытереть стол.
С её произношением было что-то не так.
Миюки положила все тарелки друг на друга, чтобы за один раз их унести.
Тацуя посчитал это опасным.
Обычная Миюки сделала бы два-три прихода, чтобы унести столько тарелок.
Она, вероятно, не думала о сложности и без сомнений сделала выбор из-за бессознательного желания сделать всё побыстрее.
Тацуя быстро и молча обошел стол.
— Ээк!?
Как и боялся, он обнял сестру, чтобы она не упала, когда споткнулась о собственную ногу.
Ни одна тарелка не разбилась о пол.
Одной рукой поддерживая Миюки, другой рукой он поймал остальные тарелки.
Он плавно извернулся и положил тарелки обратно на стол.
Затем снова поддержал сестру, но теперь обеими руками, и выпрямился.
— Сп..спасибо, Онии-сама.
— Миюки, отдохни немного на диване.
Миюки не протестовала, что с ней всё в порядке.
Этим она вызвала бы для Тацуи лишь ненужные хлопоты, и это было бы ужасно.
Он сложил тарелки в раковину и оставил остальное HAR, чтобы позаботиться о ней. Хотя она знала, что это не так уж и много работы, почувствовала вину, потому что позволила брату убирать одному и попыталась избавиться хоть от какой-то вины.
Однако ей не удалось избежать подавленности.
Несмотря на прекрасную атмосферу, которую она создала, в самом конце неуклюже затоптала... это была ложь, которую она сказала себе.
Она не могла не почувствовать, что что-то за пределами человеческого понимания должно быть отвратительным.
Нет, не отвратительным. Это следует называть препятствием. Проклятьем.
— ...Почему я должна быть младшей сестрой Онии-самы? — с большим вздохом, слова неожиданно выскользнули с её уст.
Хлынула частица настоящих желаний.
Осколок, отразивший сердце.
Со вчерашнего дня фраза, повторяемая снова и снова в сердце.
Запаниковав, Миюки обернулась.
Это заявление никогда не должен услышать старший брат.
Мысль, которую никогда нельзя произносить.
Она не противилась быть его младшей сестрой.
Это были истинные чувства Миюки, не ложь.
В конце концов, именно поэтому она могла быть с Тацуей.
Верно, потому что она его сестра, он постоянно о ней заботится.
Однако — без сомнения — в сердце Миюки была также частичка, которая желала иных отношений.
Пока частичка не была большой.
Тем не менее, однажды, эта частичка подавит ту её часть, которая считала, что хорошо быть его сестренкой.
Миюки страшилась этого дня.
Она страшилась, что брат узнает о части, которая желает этого.
Когда она оглянулась, то увидела Тацую, всё ещё стоявшего перед раковиной.
Даже с его пятью острыми чувствами расстояние было просто слишком далеким для него, чтобы уловить шепот.
Миюки вздохнула с облегчением.
В уголку сердца было сожаление, что он не услышал.
Она отвела глаза от этой части себя.
Глава 11
Тьма.
Сознание проснулось, но физическим телом пошевелить не могло.
Глаза не открывались.
Уши не слышали.
Чувство запаха и осязание тоже не работали.
Будь оно человеком, то, скорее всего, за пол дня сошло бы с ума. Тем не менее, оно не было человеком. В обычном смысле слов, оно не было даже живым созданием.
Оно могло ждать вечно. В конце концов, оно не понимало, что значит продолжительность жизни. Так как сознание проснулось, оно поселилось в чем-то и продолжало что-то обдумывать. И чтобы скоротать время, начало изучать сосуд, в котором поселилось.
Вскоре оно осознало, кем является. Оно даже не задумалось над тем, что именно дало ему сознание в этом пустом сосуде. Поскольку сосуд действительно был пуст, его не отвлекали мысли, которые стали бы лишь помехой.