Тацуя и Лина продолжили успешно активировать магию.
Своей магией Лина нацелилась на шесть целей. А Тацуя на двенадцать. Половина выстрелов Тацуи предназначались, чтобы разрушить магию Лины, которая намеревалась убить хозяев Паразитов, однако его Рассеивание заклинаний успело растворить лишь половину последовательностей магии Лины.
В итоге три Паразита были поражены магией Лины и убиты.
А трое остальных были пронзены магией Тацуи и саморазрушились.
Магические мечники. Второе имя, которое дали членам Дома Тиба за их техники ближнего боя, объединяющие техники меча и магии.
В ближнем бою магию использовали не только Тиба.
Боевые магические искусства, разработанные Звездами до их отделения от Морской пехоты, были, наверное, созданы раньше. Будто, чтобы противостоять USNA, Новый Советский Союз создал магические техники рукопашного боя, собранные под общим названием Самбо Диверсантов (хотя к настоящему времени это название вышло из употребления).
Во время бурного формирования Индо-Персийского Союза в северных регионах, сосредоточенных вокруг Дели, традиционные кинжалы Джамадхар — кинжалы колящего типа с рукояткой в форме буквы Н — переделали под современные нужды и использовались в качестве оружия.
Но, насколько известно, магические техники ближнего боя, разработанные за пределами Японии, все были созданы, чтобы дополнить «магию дальней дистанции» или огнестрельное оружие. Главная мысль была в том, чтобы при нападении атаки были сопоставимы с огнестрельным оружием, а при отступлении защита справлялась с огнестрельным оружием противника.
Но, с другой стороны, боевые искусства, практикуемые семьей Тиба, состояли из техник для улучшения основной системы ближнего боя. Применить на себе магию, чтобы сблизиться с врагом с расстояния огнестрельного оружия к расстоянию ближнего боя, затем атаковать мечом, который в ближнем бою превосходит как ножи, так и голые руки, и противник будет быстро подчинен. Такие навыки, превосходные как в неожиданных нападениях, так и в скрытности, — большое преимущество в диверсионной войне и антитеррористических операциях японских военных и полиции.
Сами техники меча не были разработаны семьей Тиба. Пока в Японии изучалось военное применение магии, различные волшебники экспериментировали с мыслю объединения мечей и колдовства. Семья Тиба просто всё структурировала, чтобы легче было изучать.
Однако после простой организации, «техники» стали «искусством». Это было новаторство. Предыдущего главу семьи Тиба восхваляли как «реинкарнацию» Камиидзуми Нобуцуна, — известный самурай, основавший школу фехтования Синкагэ-рю, — за свои достижения семья Тиба стала почтительно известна как «Магические мечники».
Говорят, что от семидесяти до восьмидесяти процентов волшебников в армии и спецназа обучались искусствам владения мечом в семье Тиба.
Среди них был десантный взвод сил обороны, Первая дивизия, «Отряд мечников». Они принадлежали фракции Кудо, но вместе с тем были отрядом ближнего боя, использующим магию короткой дистанции и мечи, и по сравнению с другими подразделениями пехоты обучались в семье Тиба довольно долго.
Для них Тиба был мастером. Хотя они ничего не знали об Эрике, которая не была публично признанной, вполне понятно, что они знали о Наоцугу, известного как «Тиба Кирин». И не только знали, Наоцугу лично приобщил к мечу командира отряда.
Таким образом...
— Помощник инструктора...
Вот почему они застыли, как только Наоцугу прибыл на сцену. По военному званию командир отряда, как офицер регулярной армии, был выше студента Наоцугу. Однако прямо сейчас иерархия была по боевым искусствам.
Наоцугу прошагал через их неподвижные ряды и встал перед Эрикой. Эрика, похоже, была обескуражена. Однако она тотчас же собралась и ответила решительным взглядом. Даже если это была показная храбрость, для Эрики и Наоцугу это был рубеж.
Эрика направила меч на Наоцугу.
Это не значило, что они буквально направили мечи друг на друга.
Оба их меча всё ещё были опущены.
Однако все почувствовали, что они двое на острие меча.
Наоцугу знал, что сестра, рожденная от другой матери, всегда на него полагалась. Он считал это закономерным.
Дети не настолько сильны, чтобы жить, ни на кого не полагаясь, он всегда так считал. Он считал, что нет никого достаточно волевого, чтобы «стать взрослым, ни в ком не нуждаясь». Как правило, это были родители. Именно на родителей ребенок безоговорочно полагается. Но не в случае Эрики. Её мать была слабой, а отец с самого начала не намеревался играть эту роль.