— Я не сделал ничего, что заслуживало бы твоей благодарности, Кобаякава-сэмпай.
— Это не так! — подняла голос Кобаякава, который эхом раздался в почти пустой столовой. Она такого не ожидала и опустила голову. Тацуя увидел, как лицо у неё покраснело ещё чуточку сильнее.
— Это ведь ты предложил путь, которым я могу лучшим способом использовать чувствительность к магии и моё знание, даже если саму магию я использовать не могу, не так ли?
Тацуя тут же нахмурился, но не из-за чувств Кобаякавы.
— Ватанабэ-сэмпай проговорилась...
Но, тем не менее, отвращение в голосе он не скрывал.
— Не говори так. Я заставила Мари.
— Я попросил Ватанабэ-сэмпай притвориться, что это её собственная идея, но она всё равно тебе сказала.
Все представительницы Турнира девяти школ, включая Мари и Маюми, волновались за Кобаякаву. Мари, которая едва избежала похожего происшествия, просто не могла не принять это близко к сердцу. Случай с Кобаякавой привёл к инциденту в октябре с участием Хиракавы Чиаки, после чего Мари стала ещё больше беспокоиться.
После того происшествия, Мари ворчала и постоянно жаловалась Тацуе. Она понимала, что это не его ответственность, и хотя она начинала жаловаться именно с того, суть сводилась к этому: тогда правда не было способа предотвратить несчастный случай с Кобаякавой?
У Тацуи был ответ на её сомнения: «он не мог».
Он не был всезнающ и всемогущ. И хотя с «всемогущим» можно было ещё поспорить, но он далеко не был «всезнающим». Он мог лишь наблюдать своей силой вокруг себя и Миюки и выполнять свои обязанности, поэтому у него не было свободы смотреть за другими. То же самое относится и к остальным членам, ведь ни сама Кобаякава, ни Хиракава Кохару (старшая из сестер Хиракава), ответственная за обслуживание её CAD, не подозревали о трюке, никто другой тоже его не обнаружил.
Однако было бы странно просто холодно так от неё отказаться. Поэтому Тацуя перевел их с Мари теоретический разговор в другом направлении.
От Фудзибаяси Тацуя слышал множество раз о нехватке тактического персонала, понимающего, как при тактическом планировании принимать во внимание магию. Поскольку талантливых в магии людей было мало, их обычно посылали на передовую линию. Поэтому, что для настоящей битвы неизбежно, персонал тактического планирования с тыла полностью состоял из обычных людей, которые магию понимали лишь теоретически.
Если к тактическому персоналу добавится превосходный волшебник, который по какой-то причине не может использовать магию, тогда волшебникам на передовой делать свою работу будет намного проще. Об этом Тацуе постоянно жаловалась Фудзибаяси, которая видела проблемы как с передовой, так и с тыла. Он передал это Мари, не называя, от кого это услышал.
— Ну, она попыталась от меня это скрыть. Но не похоже, чтобы Мари так уж хотела это скрыть.
— Боже, эта девушка...
— Я рада, что она мне сказала, — искренними словами Кобаякава прервала Тацую, который начал выражать своё раздражение. — Я даже не подозревала об этом, пока не услышала те слова, я была в отчаянии. Говорила себе «думаешь, это меня сломит», но это был блеф, лишь чтобы не чувствовать, чтобы не признать, что я уже проиграла.
Глаза у Кобаякавы увлажнились. Наверное, она вспомнила, какой тогда была.
— Но когда я услышала это от Мари, я ощутила, будто мне и вправду открыли глаза. Я подумала «этой дорогой я должна следовать». Так меня не оставят позади одну. Это дало мне надежду, что я не буду оторвана от своих товарищей учеников, которые идут по дороге становления волшебником. В последнюю минуту у меня вдруг изменился жизненный путь. Я думала, если постараюсь всего полгода, то смогу пройти.
У Кобаякавы снова покраснело лицо, несомненно, она смутилась заявлением, вышедшим из её уст. Тацуя не посчитал его особо смущающим, но...
— И так, Шиба, нет, Шиба-кун, спасибо. — Кобаякава изменила свой тон на вежливый и низко поклонилась.
Тацуя не был столь нагл, чтобы сидеть, когда ему кланяются. Он встал со стула и щелкнул каблуками, поставив ноги вместе.
Кобаякава не единственная подняла голову на внезапный звук каблуков. Он собрал все взгляды небольшого числа учеников в столовой, но не заметил их, будто они были не достойны его внимания, и отдал честь, как делают в отдельном магически-оборудованном батальоне.
— Шиба-кун...
— Кобаякава-сэмпай. Это банально, но удачи, — сказал Тацуя, не смущаясь и не смеясь.
У Кобаякавы в глазах снова показались слезы, но она с улыбкой кивнула, не плача.
— Сэмпай, вечер начался.
— Да. Ну что ж, до свидания. Тебе тоже удачи!