— Афины, — подсказала Флорипес. В семье Сота она единственная сдала экзамены за начальную школу и читала газеты.
Парень явно недоумевал и недоверчиво уставился на нее:
— Афины?
— Афины, сеньор. Столица Югославии Белград… Столица Болгарии София… Столица Греции Афины…
— Афины, — жандарм записал это в тетрадь для упражнений, — А-фи-ны. — И, снова приняв озабоченный вид, начал рассматривать перо. Внезапно он будто очнулся: — А реки? Реки ты тоже знаешь?
— Смотря какие, — ответила девушка, приближаясь к столу. — Что за река вам нужна?
— Мондего.
— Мондего? Мондего — самая большая река, которая берет начало в Португалии, она протекает в Коимбре и Монтеморе и впадает в океан около Фигейра да Фозы…
— Мне нужны притоки, — оборвал ее солдат. — Тут спрашивают только о притоках.
— Одну минуту. Протекает в Коимбре и Монтеморе и впадает в океан около Фигейра да Фозы… Основные притоки — Алва, Дао, Сейра… Вот так… — Она провела по карте пальцем: — Дао. Дао, Алва, Арука…
Головы пленницы и жандарма, склоненные над учебником, почти касались друг друга.
— Пишите. Сначала Дао, затем Алва, затем Арука…
— Кому все это нужно? — вполголоса протянул полицейский. — Столько мучений, чтобы сдать экзамен на чин капрала.
— На этот вопрос надо ответить: «Тежо».
— На какой?
— А вот: «Самая большая река Пиренейского полуострова…»
— Благодарю за сообщение. Но меня интересуют притоки и порты.
— Притоки Тежо?
— Нет, всех остальных рек. Про Тежо они никогда не спрашивают. Отправляйся-ка ты теперь на место. Ты прекрасно можешь отвечать на вопросы, находясь там, где положено.
Флорипес повиновалась. Незаметно, пока молодой жандарм писал и отыскивал ответы, она опустилась на краешек раскладушки, но, увидев, что он поднял голову, поспешно вскочила.
— Спрячь свои туфли, — посоветовал ей солдат. — Если наши заметят, что ты обута, тебе не разрешат больше разуться. — Он опять склонился над тетрадями и добавил: — Ведь простоять на ногах целую ночь не шутка…
VIII
Двое пожилых людей задумали отправиться в Поселок и теперь шли по дороге, озаренной светом луны; это были Казимира, всегдашняя опора семьи Сота, и Анибал, отец рекрута.
Он так объяснил цель своего похода:
— Я иду в Поселок, соседка, чтобы просить у властей разъяснения. Мне необходимо знать, имею ли я как близкий родственник военного право на пособие?
— Верьте им больше, этим прохвостам, верьте! — воскликнула Казимира. — Здорово они мне помогли, проклятые!
Однако старик стоял на своем:
— Здесь, с вашего позволения, вопрос особый. Существует специальный закон, согласно которому семьям, оставшимся без кормильца, когда сына забирают в армию, должны выплачивать пособие. Я вдовец, к тому же почти нетрудоспособный; если у меня поздно родился сын, это никого не касается. Закон есть закон, ему надо подчиняться.
Они шли напрямик, никуда не сворачивая, через мирно дремлющие поля. Временами в теплой, душной ночи раздавался хруст соломы под ногами животного или птичий крик; из болот, что неподалеку от рисовых полей, доносилось кваканье лягушек.
— Я иду в Поселок разузнать о пособии, — без конца твердил Анибал. — И коли они не смогут дать мне ответ, обращусь в Серкал Ново. Да, я и туда доберусь, и доберусь непременно. Как знать, может, по дороге и работенка подвернется.
— Какая там работенка при теперешнем недороде и голоде!
— Всякое в жизни бывает, соседка. Иной раз то, чего не хватает в одном месте, с избытком встречается в другом. Но я вам уже сказал, что конечная цель моего пути — Серкал Ново. Я заявлюсь туда и пристану к ним с ножом к горлу. Когда человек, подобно мне, отдает родине единственного сына, он заслуживает вознаграждения.
Старую Казимиру раздражали подобные разглагольствования. Она никак не могла взять в толк, на какое вознаграждение рассчитывает Анибал, и недоуменно спрашивала себя, что сталось бы с армией, если бы все семьи, имеющие сыновей на военной службе, начали бы вдруг требовать компенсации.
— Это совсем иное дело, — упорствовал старик. — В моем случае речь идет не о милости, а о материальной поддержке. Разбирается моя просьба, выносится решение комиссии, и — одно из двух: либо парень возвращается домой, либо мне назначают ежемесячное пособие. — И тут же шепотом добавлял: — Конечно, его не отпустят, я знаю. Такие парни, как мой Абилио, в любом полку нарасхват…