Да, это был чужой город, и таких городов не было на Земле ни теперь, ни в прошлом.
Арелет доставил Волгина и его спутников в Космоград утром четвёртого октября, совершив путь от Ленинграда за один час. Они опустились прямо на поле, так как до отлёта ракетоплана на Марс оставалось всего пятнадцать минут.
Волгин подозревал, что такой точный расчёт времени — следствие заботы о нём, его хотели избавить от лишних волнений. Те, кто летел с ним, не имели причин волноваться. Мэри и Владилен привыкли к ракетопланам, а для Второва, Мельниковой и Крижевского полёт с Земли на Марс выглядел сущим пустяком по сравнению с их межзвёздным рейсом. Они уже летали на Плутон, а совсем недавно с Европы на Ганимед и с Ганимеда на Землю. Один Волгин был новичком-космонавтом. Впрочем, современные люди не считали полёт к ближайшим планетам космическим. Ракетопланы на Венеру, Луну, Марс летали по расписанию, как самолёты прежнего времени. Обычный пассажирский рейс, не более.
Но для Волгина предстоящий полёт — первая разлука со всей Землёй — не мог быть и не был обычным. Он мучительно волновался, безуспешно стараясь скрыть это. Все видели и понимали его состояние Накануне в Ленинград прилетал Люций. Он предложил своему «сыну» помощь науки:
— Как только ракетоплан поднимется, ты совершенно успокоишься.
— Я не боюсь полёта, — ответил Волгин, — но не могу не волноваться. Это вполне естественно. И не нужно никаких искусственных средств. Помоги мне заснуть, но больше ничего не надо.
Волгин крепко спал ночью. Проснулся он бодрым и свежим, в арелете оживлённо разговаривал с Владиленом и провожавшим их Виктором, а теперь, когда остались считанные минуты, снова почувствовал очень сильное волнение. Но ждать оставалось недолго.
Котова не было с ними. За два дня до отлёта он неожиданно заболел, и это чуть было не сорвало весь намеченный план. Мельникова ни за что не соглашалась оставить больного, а без неё не полетела бы Мэри, да, пожалуй, и сам Волгин. Но вызванный Владиленом врач успокоил всех.
— Это лишь нервное утомление, — сказал он. — Искусственный сон — и всё будет в порядке. Но полёт на Марс или куда бы то ни было советую пока отложить. По крайней мере, на пару месяцев. Не нужно новых впечатлений.
Котова уложили в постель, и он заснул просто и спокойно, как будто дело происходило не утром, а вечером, в обычный час сна. И никто, даже Мельникова и Фёдоров, не заметили, как это было сделано.
Никаких лекарств больному не давали.
— Он будет спать трое суток, — пояснил врач. — Один раз в день будите его и кормите пищей, которую я назначу. Потом он будет опять засыпать. А когда пройдут три дня, ваш товарищ совершенно поправится.
Мельниковой нечего было делать возле больного, и она согласилась лететь со всеми.
— А как же место, которое мы заказали для Константина? — спросил Волгин у Владилена. — Останется пустым?
— Это не имеет значения, — ответил тот — На ракетопланах всегда есть свободные места.
Никто не изъявил желания лететь вместо Котова, и они прибыли в Космоград вшестером, если не считать Виктора и Вильсона, которые, проводив межпланетных путешественников, намеревались отправиться в бывшую Англию, на родину Вильсона, а затем вернуться в Ленинград. И тот и другой в совершенстве овладели искусством вождения арелетов.
— Перемените машину, — посоветовал им Владилен. — Эта слишком велика для двух человек.
— А где мы возьмём другую?
— На площадке дежурных машин. Они есть в каждом городе. А этот оставьте там. Вы сумеете спросить дорогу к площадке?
— Сумеем, — ответил Виктор. — Я немного научился выражать свои мысли на вашем языке.
Но Владилен сам спросил, где искать площадку, как только они вышли из арелета. Оказалось, что она совсем рядом, за ближайшим домом.
К ракетоплану со всех сторон шли люди. Их было много.
— Не думал, что пассажиры на Марс так многочисленны, — сказал Волгин. — Что им нужно там? Или это любопытные, как мы?
— На Марсе, — ответила Мэри, — сейчас живёт свыше трёхсот тысяч человек. Возможно, что здесь есть и туристы, но в большинстве это работники очистительных отрядов, строители станций и других предприятий, которые в большом количестве строятся на планете. Решено окружить Марс более плотной атмосферой, а это очень большая работа.
— Бывало, — сказал Волгин, — люди ездили не на соседнюю планету, а в другой город. И у всех всегда был багаж. А здесь? Ни у кого ничего нет в руках.
— А мы сами? — Крижевский развёл руками. — Едем, как на прогулку.
Разговор о багаже, о том, что брать с собой улетающим на Марс, конечно, возникал в своё время, но Владилен и Мэри легко убедили всех не брать ничего.
— Всё, что может нам понадобиться, мы найдём на Марсе, — говорили они, — Зачем затруднять себя вещами? Этого никогда и никто не делает.
— Неужели на Марсе можно всё найти?
— Конечно! Ведь там живут люди, и живут не по нескольку дней, а месяцами и годами.
— Ну хорошо, — согласился Второв, — Но в пути? Возьмём хотя бы книги.
— В ракетоплане вы найдёте и книги, и фильмы. Или вы можете проспать всю дорогу. На каждом корабле есть дежурный врач.
— Что касается меня, — сказал Волгин, — то мне не нужны ни книги, ни фильмы, а спать я ни за что не буду. Надеюсь, из ракетоплана видно что-нибудь. Там есть окна или иллюминаторы?
— Увидишь! — улыбнулась Мэри.
Не только Волгин, никогда в жизни не видевший ни одного межпланетного корабля, кроме того, на котором прилетели с Ганимеда космонавты, но и они сами очень удивились, увидя рейсовый ракетоплан.
Само это слово заставляло думать, что полёт будет совершён на ракете. «ЦМП-258», также называвшийся ракетопланом, имел все внешние признаки ракеты — удлинённый фюзеляж, сигарообразную форму передней части. Но корабль «Земля — Марс» не имел ничего общего с «ЦМП».
Огромное, до ста метров в диаметре, а высотой в пять метров, бронзового цвета кольцо было увенчано сферическим куполом из бледно-жёлтого металла. Ни одного окна, ни одного иллюминатора, только внизу в кольце виднелась дверь — отверстие овальной формы, находившееся у самой земли.
— Ну вот, — разочарованно сказал Волгин, обращаясь к Мэри, — а ты говорила!
— Увидишь! — ещё раз ответила девушка.
— Этот корабль, — по-русски сказал Второв, — очень похож на здание цирка. Только очень уж огромное.
— Спросите, — попросил Вильсон, — на каком принципе устроен корабль? Антигравитация?
— Да, — ответил Владилен. — Ракетоплан использует в полёте гравитационные поля Солнца, Земли и Марса, меняя знак в зависимости от целей. Но нам пора идти, до отлёта восемь минут.
— Даже пять, — сказала Мэри. — Вот видите!
— Раздался протяжный звук низкого тона. Он пронёсся над полем и медленно замер, точно корабль прощался с Землёй.
Виктор порывисто обнял Волгина.
— Возвращайся скорей! — сказал он. — Мне будет тяжело без тебя.
— Сам виноват, — ответил Волгин. — Летел бы с нами…
Торопливое прощание, и улетающие направились к ракетоплану. У входа их встретил человек, одетый в традиционный комбинезон астролётчиков. У всех подходивших он спрашивал имя и в ответ называл номер, вероятно, каюты.
Когда подошли Владилен и Мэри, этот человек только взглянул на их спутников и сразу понял, кто перед ним. Не задавая вопроса, он коротко бросил:
— Первый! — и добавил: — Седьмого не будет?
— Нет, — ответил Владилен.
— Проходите!
Волгин на мгновение задержался. Ему попросту стало страшно перешагнуть порог двери. Но, встретив взгляд астролётчика, он быстро вошёл вслед за другими.