— Бедный, — сказала Любочка и посмотрела на меня, словно сестра милосердия. — Давай я тебе сделаю кофе?
— Правильно, Люба, сделай ему кофеёк! — рявкнул дядя Йося. — Только добавь туда крысиного яда, чтобы наш дорогой Феллини долго не мучился и не расшатывал наши нервные клетки. Ты же, идиот, всех нас подставил!
Шурух махнул на меня рукой, отошёл к приоткрытому окну и закурил по ещё одной сигарете с молчаливым и задумчивым Леонидом Фёдоровичем Быковым. Дядя Йося — невысокий и немного склонный к полноте мужчина, своим длинным и горбатым носом чем-то смутно напоминал режиссёра Марка Захарова, киноактёра Зиновия Герда и нашего американского коллегу Стивена Спилберга. Правда, он не имел соответствующих творческих способностей, зато легко заводил полезные деловые связи. Именно с его подачи на следующей неделе фирма «Мелодия» должна была выбросить на прилавки магазинов миньон с песнями как бы моего сочинения. И продажи пластинок сулили неплохой заработок, что для меня голодранца было архи важно. А как я отблагодарил дядю Йосю? Заявился к директору киностудии и устроил скандал почти на ровном месте. Одним словом — идиот.
— Ладно, пошли каяться, — брякнул я и встал с дивана.
Однако пол перед моими хмельными глазами тут же зашатался как палуба корабля в непогоду, но уже через несколько секунд качка сменилась на вполне приемлемый штиль.
— Молодец, — обрадовался Шурухт и затушил недокуренную сигарету.
— Но, — я поднял указательный палец вверх, — руку целовать не буду и на колени тоже не встану. Скажу, что, находясь в состоянии аффекта, заметил в глянцевом отражении плафона лампы призрак проклятого капитализма. Поэтому тут же бросил в него единственную дорогую сердцу вещь, которая оказалась под рукой, то есть коробку с собственным кинофильмом.
На последних словах я громко шмыгнул носом и смахнул невидимую слезинку со скулы. И дядя Йося, догадавшись, что со мной нормальной каши не сваришь, произнёс:
— Ладно, как только зайдём в кабинет Ильи Николаевича, молчи, словно рыба на льду, говорить буду я. А ты будешь молчать, кивать и соглашаться.
— Отличная идея, — улыбнулся Леонид Быков и пожал руку моему очень дальнему родственнику.
— Что вы ещё придумали? — неожиданно спросил сам Илья Николаевич, который очень тихо открыл дверь кабинета и теперь, стоя на пороге, внимательно разглядывал всю нашу маленькую компанию заговорщиков.
— Призрак капитализма бродит по Европе, — пролепетал я и добавил про себя: «А вас, товарищ Киселёв, разве стучаться в детстве не учили?».
— Что? — скривил недовольное лицо Илья Николаевич, который держал в руках коробку с моей короткометражкой.
— Я говорю, что у нас плановая политинформация, — уже по привычке соврал я, — обсуждаем, чем ответить Голливуду на их провокационный фильм «В джазе только девушки». Товарищ Шурухт, например, предложил снять «В джазе только слесаря». Сюжет такой: бригада слесарей выезжает на природу и джазит, то есть играет джаз. И заодно, под песни и пляски, помогает органам госбезопасности обезвредить очень опасного шпиона, Остина Пауэрса. Ну, ведь бред же?
— Почему? — вдруг заинтересовался директор киностудии Киселёв.
И так же неожиданно директору строчкой из Маяковского ответил Леонид Быков:
На чешуе жестяной рыбы
прочел я зовы новых губ.
А вы ноктюрн сыграть могли бы
на флейте водопроводных труб?
— Вот именно! — выкрикнул я. — «В оркестре только слесаря»! Вот чем мы ответим разнузданному и распущенному Голливуду.
— Очень смешно, — пролепетал Илья Николаевич, — и я бы даже вам поаплодировал, но у меня руки заняты, — он показал коробку с кинофильмом и добавил, — через полтора часа всем быть в просмотровом кинозале, будем разговаривать. А с тебя, Феллини, я вычту из зарплаты за разбитую лампу.
— В том смысле, что за лампочку накаливания? — спросил я для уточнения.
— Кхе, посмотрим, — крякнул директор киностудии.
Удивительное дело как иногда бывает переменчива судьба. Ещё четыре часа назад я посыпал голову пеплом, а теперь: во-первых — почти протрезвел, во-вторых — уже никто не вынуждает увольняться по собственному желанию, а в-третьих — появился зверский аппетит. «Осталось только дотянуть до завтрашней зарплаты», — подумал я, пересчитав оставшийся в наличие рубль с мелочью, когда стоял в очереди столовой. Кстати, зал нашей киношной столовки примыкал вплотную к кафе, из-за чего запах готовящихся блюд часто долетал до людей, которые просто зашли выпить чашечку кофе и рюмочку коньяка.