— Преступник — муж директорши! Верно⁈ — выкрикнул Дмитрий Месхиев. — Хотя Штиль и Леонов тоже могут быть преступниками, если наклеят усы.
— Дмитрий Давыдович, а давай так, — я протянул руку оператору, — ты соглашаешься поработать на моей картине, а я тебе по очень большому секрету скажу — кто преступник?
— Эээ, неее, — протянул Месхиев. — У меня в Калининграде этой осенью съёмки. Извини друг, — тяжело вздохнул он и, пожав мою пятерню, добавил, — когда кино своё сделаешь, тогда и узнаю. Бывай.
— Пока-пока, — махнул я рукой и тихо буркнул короткое слово: «жаль», когда захлопнулась входная дверь.
Вечером к двери моего кабинета наконец-то прибили табличку: «Х/ф „Тайны следствия“, режиссёр — Ян Нахамчук». «Лёд тронулся», — подумал я, открывая первое официальное рабочее совещание. В это время за столом с суровыми сосредоточенными лицами сидели: мой ассистент Генка Петров, директор моей первой полнометражной картины дядя Йося Шурухт, гримёрша Лидия Сергеевна, которая чем-то напоминала Мэрилин Монро, но была чуть шире в объёмах, и смотрела на меня огромными серыми глазами актриса Нонна Новосядлова. Кстати, Нонна пришла сразу со съёмок «Зайчика», за что я был ей крайне благодарен.
— Товарищи мои дорогие, — начал я заседание, — есть у меня такое неосязаемое предчувствие, что мы с вами снимем настоящую бомбу.
— Это за три-то месяца? — с сомнением хмыкнул Шурухт. — Снять бы просто добротное кино.
— Да уж, сроки какие-то нереальные, — поддакнула Лидия Сергеевна.
— Ну и чё? — возразил Генка. — Вон, короткометражку сделали вообще за день, а её уже взяли на конкурс.
— На какой конкурс? — спросили мы почти хором.
— Объявление у входе читать надо, — заворчал мой бравый ассистент. — С 1-го по 7-е августа в Выборге пройдёт Первый всесоюзный фестиваль советского кино. Мы участвуем в разделе короткометражных фильмов.
— Правильно, Геночка, надо говорить: «у входа», — поправила моего армейского дружка Нонна. — У меня вопрос, — девушка подняла руку как в школе. — Почему у моей героини имя Анастасия Романовна Абдулова, а не Зина, как в короткометражке? Мы ведь как бы снимаем продолжение.
— Потому, что ты Феде Косому представилась чужим именем, — буркнул я и добавил про себя: «И потому что „Знатоков“ я снимать не намерен, пусть этим занимаются супруги Лавровы, когда придёт их время».
— У меня тоже вопрос, — поднял руку дядя Йося, который вёл себя как-то уж слишком вежливо, следовательно, ему опять что-то требовалось. — Почему Марианна Вертинская у нас в сценарии сначала была сотрудником милиции, где она заведовала картотекой, а теперь стала преподавательницей иностранных языков из Университета?
— Вопрос хороший и по существу, — улыбнулся я. — По сценарию наша Марианна должна несколько раз изображать иностранку, демонстрируя прекрасные знания немецкого и английского языков. Для заведующей картотекой — это перебор. Более того в новом варианте сценария у Марианны появляется и младший брат: старший лейтенант Володя Казанцев или «Казанова», которого играет Олег Видов. Он же её и уговаривает помочь в расследовании. Вот так будет логичней. И вообще сценарий не догма, что-то не понравится — перепишем. Ещё вопросы?
— Кто преступник? — спросили вразнобой все участники нашей молодой киногруппы.
— У тебя, Феллини, 25-ый эпизод почему-то не прописан? — возмутился Генка Петров.
— Эта информация пока закрыта, — упрямо произнёс я. — Теперь по существу. К субботе к 4-у июля нужно обзвонить и собрать всех актёров первого и второго плана на студию. Проведём читку, пару небольших репетиций и устроим культурное товарищеское застолье.
— Это правильно! — хлопнул в ладоши дядя Йося. — Бюджет позволяет. Где заказывать столики?
— Гулять будем в Неве, — сказал я, как отрезал.
И вдруг дверь чуть не отлетела в сторону. На пороге стоял оператор Дмитрий Месхиев. Лицо Дмитрия Давыдовича выражала крайнюю степень озабоченности.
— Я догадался! — выпалил он. — Преступник — это сотрудник музея, которого играет Алексей Кожевников. Он конечно высокий, но если немного согнуться, то он сразу будет низкий. Он, просто подлец! Он тайно украл картину, а потом специально спихнул вину на своих товарищей: Леонова и Штиля!
— Скорее всего, он, — неопределённо пробурчал я. — Дмитрий Давыдович, ты работать с нами будешь или как? К середине августа съёмки закончим — это я гарантирую. Твой Калининград не пострадает.
— Если Калининград не пострадает, то поработаем, — кивнул Месхиев. — Я человек слова. Я там уже пообещал.