На следующий день, в пятницу 24-го июля, нехорошие предчувствия, что съёмка будет сорвана, только усилились. Хотя по небу бежали весёлые кучевые облака, актёры и массовка пребывали в хорошем расположении духа, но что-то меня всё равно смущало. Кстати, для съёмки «воровской малины» я и главный оператор подобрали замечательный частный дом, который шёл под снос. На его заднем фоне возвышалась новостройка, в шаговой доступности протекала река Волковка, и располагалось старое Купчинское кладбище. В общем, было где актёрам и каскадёрам побегать и подраться.
«Ё-моё!» — выругался я про себя, когда к нашей съемочной палатке, где размещались гримёрки и оператор имел возможность поменять плёнку, подошёл мой ассистент Генка Петров с тремя актрисами массовки. Если в прошлый раз мой армейский дружок привёл на съёмочную площадку фигуристых, аппетитных девушек, то сегодня его эстетический вкус качнулся в прямо противоположную сторону. Так как передо мной стояли три барышни, которые больше походили на невзрачных учительниц младших классов, чем на боевых подруг товарищей бандитов.
— Ё-моё, — сказал я вслух. — Отойдём, Геннадий.
— А мы? — поинтересовалась одна из актрис.
— А вы постойте, — буркнул я.
— Учтите, мы целоваться и раздеваться, не согласны, — высказалась та же самая девушка.
«Если ты, голуба, в кадре разденешься, то люди из кинотеатра разбегутся», — подумал я и, несколько раз выразительно прокашлявшись, сказал:
— Спокойно, барышни, эротические сцены в сценарии не предусмотрены. Эротика в советском союзе уголовно наказуема.
— А Леонид Быков сегодня снимается? — задала вопрос ещё одна начинающая актриса.
— Сегодня снимаются все, — проворчал я и тут же обратился к нашей замечательной гримёрше Лидии Сергеевне. — Лидочка, сделайте из трёх этих невинных девушек трёх разбитных и развязных девиц, которые якшаются с сомнительными личностями.
— Мы не невинные, — обиженно проворчала самая бойкая из троицы барышня. — Просто мы не шаболды всякие.
— Значит так, — рыкнул я, — макияж поярче, губы намазать как следует, подвести глаза и наложить прочие тени. И ещё, Лидия Сергеевна, скажите нашему костюмеру, чтобы на грудь и бёдра девушек поддели дополнительный костюм.
— Сделаем, не в первой, — усмехнулась гримёрша.
— А что со мной? — спросил Генка, которому я хотел устроить разнос.
— А с тобой всё ясно, — отмахнулся я и тут из-за поворота выехал тентованный военный грузовик марки «Урал».
И я подумал, что очень хорошо, что с бойцами внутренних войск для съёмок договаривался дядя Йося Шурухт, у которого оказалось множество полезных знакомств. Генка наверняка бы притащил сюда половину ленфильмовского общежития, которые не знают, как держать автомат, и тогда съёмочный день был бы на 100 процентов сорван.
— Солдатики, — обрадовалась Лидия Сергеевна. — Люблю мужчин в военной форме.
— Я об этом обязательно скажу дяде Йосе, — буркнул я и направился к грузовику.
Тем временем армейский «Урал» затормозил, не доезжая до съёмочной палатки метров десять, и тошнотворный запах бензина мгновенно ударил по моим ноздрям. «Техника на грани фантастики, сделана на отвались, — проворчал я про себя, изобразив на лице дружелюбную улыбку, — расход топлива литров 70 на каждые 100 км, не меньше». Я помахал рукой офицеру, который сидел на пассажирском кресле и, дождавшись, когда этот высокий и нескладный юноша с жиденькими усами, выскочит из кабины, сделал шаг навстречу.
— Старший лейтенант Ярков! — отрапортовал парень, приложив кончики пальцев к козырьку фуражки. — Прибыл со взводом бойцов в количестве 15-и человек для участия в киносъёмке.
— Вольно, — улыбнулся я, протянув руку лейтенанту. — Меня зовут Ян Игоревич, можно просто Феллини.
— Тот самый? — удивился он.
— Однофамилец, — хмыкнул я. — Холостые патроны на киностудии получили?
— Так точно! — Ярков опять вытянулся в струнку и козырнул. — Выдали по две коробки в одни руки.
— Товарищ старший лейтенант, давай без этого, мы не на параде, — проворчал я. — Расслабься. Сейчас план будет такой: через 15 минут привезут завтрак, покормишь своих «архаровцев» и займи их чисткой и разборкой оружия.
— Это ещё зачем? — вдруг возмутился мой временный подчинённый.
— А затем, товарищ Ярков, что не дай бог боевой патрон случайно окажется в патроннике, и твои парни кого-нибудь подстрелят. — Я кивнул в сторону кузова автомобиля, из которого повыскакивали бойцы внутренних войск. — Есть желание оказаться на скамье подсудимых?